Сибирские огни, 1939, № 6

— Что же! У каждого горе свое. Хоть не живи на свете... Ох, и опротивело же мне офицерье. Знаете, в лазарете Больше здоровых, чем больных... — Хамят? — До отвращенья! Только и дела, что гонишь их из дежурного помещенья. Вот, был, знаете, случай с одним подлецом. Я ему все рассказала: «Что — говорю — уставились Вы? Выбросьте это из головы! Вы — говорю — не шутите с лицом медицинского персонала. Я — говорю — покажу еще Вам, жоржик, герой из обоза!» Гость, улыбаясь, прислушивается к словам этой девушки, розовой от мороза, ...Ночью, вчера, зарываясь в снег, под обломки автомобиля, Лишь об одном мечтал человек: только бы не добили, Только бы не замерзнуть во рву, не пристынуть ранами к яме... Думал он: неужели еще оживу? Обмороженными ногами Неужели пойду? Доберусь ли в бреду до товарищей, до подполья? Или где-нибудь в снег под забор упаду, побежденный ознобом и болью. В этом городе, — знал он наверняка, — были члены Сибирского ЦК, если только они уцелели — Штаб восстанья есть где-то здесь. Но пока... Далеко до своих и тюрьма далека... Забинтована шея и ноет рука. На девичьей сидйт он постели. Он хотел увидать Валентину, Петра, что в подпольи скрываются где-то, Но пока, — как бы мог он подумать вчера! — перед ним эта девушка, эта сестра, Да, сестра милосердья, простая сестра из бандитского лазарета. Удивительно! Что побудило ее? Риск — немалый! Застенок. Могила. А добыла одежду, купила белье, адвокатскую шапку купила. Только ли надоело офицерье? И на девушку эту глядя в упор, он спросил: — На работе давно ли? — Я? Я кончала в шестнадцатом. Курсы сестер. — Где учились? — При фельдшерской школе. Я на западном' фронте была. ■ После — в тыл. Но война догнала и досюда. Человек встал. Поблагодарил. — Мне пора. — Вы уходите? Хватит ли сил? / — Ничего. Вам бы не было худо. Сознаете, наверно — все это для вас основательная угроза. Так он сказал, не сводя глаз с этой девушки, все еще розовой от мороза. 5 Все было сделано. Человек ушел перед рассветом. За окнами падал снег. Но ей было душно, как летом. Бросила кофточку на кровать, на жаркое одеяло. Постели решила не открывать. Долго еще простояла возле окна. И не было сна. А в семь утра пошла, как всегда, на работу сестра.