Сибирские огни, 1939, № 6

— Эй, вы, посторонись! — окликну­ ли от ворот. Толпа раздалась. —- Егор, фараоны! — отскочил в сторо­ ну Степан. Жандармы прошли к котельной. Стар­ ший наряда, маленький синеглазый чело­ век, внимательно оглядел крышу и при­ казал подать лестницу. Пока нашли лестницу и перетащили ее к окну, прошло минут десять. Все это время рабочие стояли поодаль, пристально следя за движениями жандармов, не про­ ронив ни слова. Человек шесть из наря­ да, придерживая шапки, поднялись на чердак. Пробыли они там не долго, слеза­ ли покрытые угольной копотыо, кашляя и глухо ругаясь. Встретили их впизу притворными вздо­ хами. ' — Хватили горького, страстотерпцы! — сказал слесарь Лепька. — Шутка ли... — Бывает и на старуху проруха, — поддержали его. * * * Глотая по-рыбьи воздух, они вбежали в комнату Чудинова. Отложив газету, тот взглянул поверх очков и, увидев свертки, хмуро спросил: — Дальше? — Фараоны там!.. — Егор запнулся, не выдержав сурового взгляда. — Гм... Сами-то чьи?.. A-а! Знакомые фамилии, — лицо машиписта потеплело. — Кто еще знал об этом? Федька, Митька, Петька? Нет? Все равно... ох, дурак, ду­ рак старый, до чего додумался. Хм... Век учись, век учись...— Бегая короткими шажками по комнате, он бормотал, забыв, казалось, о нежданных гостях. Круто остановившись, ущипнул себя за нос. — Вот, что: не торчите у дверей. Са­ дитесь здесь, и ты как тебя... Кудряшов, рассказывай, как это случилось. * * * Бывали у него Степан и Егор после то­ го случая часто, по воскресеньям обяза­ тельно. У Максима Кирилловича была большая голова, над широким лбом мальчишеская пепельпая шевелюра. Его звали на шахте любовно «большеголовым». Лицо скула­ стое, запрятанное в густую короткую бо­ родку. Ребята узнавали его еще издалека по быстрой походке, немного припрыгива­ ющей. Елена как-то сказала старику: — Ни стыда у тебя, ни совести, Мак­ сим, совсем сынов от дома отбил. — Э-э, мать моя, когда спохватилась, — отмахпулся он. — Народи ты девок, были бы тебе и домовницы, а из мужика ка­ кой домосед? Мужику тесно в избе, да г то сказать: пора их поучить житыо-бытыо, — Го-осподи, да много ли сам-то уме­ ешь? — О-о!— -Чудинов загадочно скосил глаза. — Научить, мать моя, только ;мо- дитвам трудно. У нас — все попроще. Я,, вот, выхлопотал им работу в машинном, это — к делу ближе, а там, дай срок, и до самого дела доберемся. * * * Просидев на пустыре до вечера, Егор уже в сумерки вернулся домой. В квар­ тире застал Степана с Димкой Папиным. При свете семилинейки лица их показа­ лись желтыми. — Чего вы? Не поднимая головы, Степан протянул полоску серой бумаги. — Что это? — Читай... Придерживая листок дрожащими паль- цами, Егор пробежал кривые машинопис­ ные строчки. ...«уличенные в преступных связях с бандами красных, а также агит:>. ции за ниспровержение существую­ щего строя: Панин Николай, Селивер­ стов Константин, Похорчук Григорий. Чудинов Максим, Николаенко Петр: на основании законов воепного времени приговорены к расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Население предупреждается, что в случае...» Егор опустил руку с листком. Может* быть, это дикая шутка ребят, и плечи Степана вздрагивают от хохота? Но отчего такая слабость во всем теле? От­ чего так трудно поднять ногу, точно она приросла к половице? — Степа... где же мама? — хрипло спросил Егор. — Садись, Егор. Степан прикрутил лампу. Просидели в молчании почти до самого утра, до четырехчасовой смены. Сквозь полудремоту Егор слышал иногда рядом стоны. «Это Димка, ведь у него отца>...