Сибирские огни, 1939, № 6

до полдня просидел в комнате, не выходя на улицу. Дождавшись Елену Ивановну, внимательно выслушал рассказ о проводах отряда. — Правду говорится: чем богаты, тем и рады, закончила она. — Кто калач принес, кто сухариков и л и кусочек мяса... С тем и проводили, — как от сердца ото­ рвали. Кто ж знает, придется ли свидеть­ ся? Чудинова ни в отряде, ни на проводах пе видела — значит, старик в поселке. Егор попробовал уснуть, но сейчас же вскочил и принялся опять ходить из угла в угол. В сумерки пришла соседка — разбит­ ная, острая на язычок бабенка. Она как-то боком скользпула в комнату Елены Ива­ новны, но Егор успел заметить на ее ли­ це испуг. Из-за перегородки просочился громкий, с присвистом, шоиот. — И-их, милая, пришли сейчас только какие-то—не поймешь... Все, как есть, в ружьях, все, как есть, на конях. Господи, что будет, что будет, мати пресвятая... Угадав о чем речь, Егор насторожился. Весь день оп ждал этой вести, и все же она пришла неожиданно, сломав, иско­ веркав смутные надежды на что-то. , Соседка ушла. За перегородкой всхлип­ нула негромко Елена Ивановпа. Егор с силой растер щеки ладонями: впервые его так угнетала тишипа за окном. Вернувшись со смены, Степан расте­ рянно улыбнулся, встретив нетерпеливый взгляд Егора. — Ну? — Ничего. — Спрашивал у кого-нибудь? — Что ты ... У кого же спрашивать? Люди волком глядят. Он долго умывался, громко фыркал, расплескивая воду. Пряча покрасневшее от слез лицо, Елена Ивановна вынесла чистую рубаху. .— Видел Щелкунчика, — вспомнил Степан. — Вертелся что-то, как бес, у машинного. Однако, придется нам снова за масленки браться... Как пить дать, по­ гонят от машины: скажут, не доросли, а то и еще чего похуже. Оживившись, он заглянул за перегород­ ку. — Мам, ты слышишь? Пусть чего хо­ тя т говорят, а выпить нужно бы, мне ведь сегодня семнадцать стукнуло, а?.. Егор прикинул в уме: Степан был на Два месяца младше его. — А в отряд все-таки по взяли, — возвратился он к свежей обиде. Степан присел к столу и, помолчав, спросил: — Ты как насчет работы, пойдешь? — Больной, — глухо отозвался Егор. Если весь разговор о решении ревкома вызван только желанием пе обидеть их, тогда... тогда не привязаны ate они к по­ селку, хотя и выросли здесь? Вот имен­ но, возьмут да и... Егор положил руку на плечо Степана. *** Медленно потекли дни, серенькие, од­ нообразные, как нудная капель осенним вечером. Осажденной крепостью затнх, притаился, во впадине, меле холмами, ра­ бочий поселок. Смолкли недавно еще не­ угомонные песни, не оглушала улицу криками ребятня. Ночами в бараках плот­ но занавешивались окна, прикручивались лампы. Ночами в поселок приходил враг. На шахте шептались: — Слышал... приказ о военпом поло­ жении? — Слышал, то ли еще будет... — Поживем, увидим. Японское солныш­ ко ведь одному только адмнралу светит. — А за Уралом, говорят, защитники «неделимой» тя гу дали. — Что ж, Россия-матушка велика, то­ пать далеконько придется! В верховьях Сби белогвардейцы встре­ тили ожесточенное сопротивление парти­ зан. В приалтайских степях Советы неру­ шимо держались в нескольких смежных уездах, — последнего не смогла скрыть даже серенькая губернская газетка. *** Щелкунчик, машинист главного под’е- ма, после революции исчез с шахты ти ­ хонько, без шума. И возвратиться после прихода чехословаков он постарался так же незаметно. А в машинном, хлопнув дверью, произнес нарастяжку: — Та-ак вот, милый-дорогой, па-анрашу вас... Ничего не сказав, Егор уступил ему свое место. Работали молча, хотя Щелкунчик и пытался покрикивать задорно: — Чучело,, смотри на подшипниках... Разленились... А по-настоящему машинист заговорил вечером, когда вышли со смены. — Вот, видишь, до чего довела аван-