Сибирские огни, 1939, № 6

исьмо с угловатой печатью: Писал Сеня. Сердце пришлю защемило. Иван Савелье- ич читал и перечитывал письмо, потом ережно положил его сверху © свой сун- учок, сверху потому, чтобы можно было аще видеть его, а если вздумается, то и [рочюсть снова. / 3 Начало учебного года для Ивана Савель- :вича было настоящим праздником. Накануне первого сентября он акку- >атпо подстриг бороду, вымылся в бане, фиготовил новую рубаху. В комнате сво- !Й наиел удивительный порядок. На сто- ie, в глиняной крынке, поставил букет кивых цветов, в сахарницу насыпал све- кего печенья. В простенках между окна- in повесил портреты товарищей Сталина 1 Ворошилова, любовно украсил их паху- шми ветками пихты н цветными бумаж­ ками. Он то и дело отходил к двери, лю- ювался повеселевшей ' комнаткой, потом юдходил снова к столу, передвигал цве­ ты, сахарницу, поправлял веточки на юртретах. Кажется, все на своем месте. 1о вдруг, что-то вспомнив, Иван Савель- шич вышел ® кладовую. Возвратился от­ туда о черной барашковой папаяой, вдре- сваченной наискось широкой красной лен- гой, обхлопал у порога пыль с нее и по­ весил над кроватью. Но и зто еще не все. Он достал из сундучка свои книги и ;ложил их в строгую стопочку на столе, рядом с цветами. Но самое главное, чем ютел порадовать Иван Савельевич желан­ ного гостя, он не выставил паиоказ. В 5толе лежал бережно завернутый в газе­ ту новенький фотоаппарат «Турист». Оп купил его для Сени на свои сбережения. Как и ожидал Иван Савельевич, Сеня прибежал ранним утром, когда в классах было еще темно и пусто. За лето, прове­ денное в лагерях, мальчик вырос, окреп. Обняв его, Иван Савельевич восхищенно ироизнес: — Вон какой ты у меня стал!.. Приемом старика Сеня был очен» дово- яен, но фотоаппарат, о котором мечтал он давно, смутил его. Он не знал как отблагодарить. Десять осьмушек табаку, припасенных нм для старика, показались жалким подарком. Но Иван Савельевич принял их с детскнм восторгом. И ту т же закурил. — Вот это табачок! Это я понимаю! Уважил, Сенюшка, старика. Снб. огни № 6. 1939. 9. И дни, пестрые и шумные, побежали быстро, как веселые санки иод гору. Старик настолько привык к Сене, что в разговоре с другими называл его не иначе как «мой Сонюшка». Успехам Се­ ни в учебе он радовался и гордился. А Сеня действительно учился хорошо. Как и в прошлом году, Николай Петрович ста­ вил его в пример другим. Но однажды Сеня нарушил школьную дисциплину. Было это в середине декаб­ ря. Во время короткой перемены у школы остановился кольцевик. Он привез ворох свежих газет и журналов. Еще не все ребята разобрали их, как пронзительный звонок позвал на урок. Сели на места. Сеня тихонько разверпул под партой га­ зету. Николай Петрович рассказывал о творчестве великого русского писателя Алексея Максимовича Горького. В при­ тихшем классе звенел его уверенный и страстный голос. — Вспомните строки одного из лучших произведений Алексея Максимовича. Это картина, замечательная картина, напи­ санная кистью гениального художника: «...Все мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и ноют, и рвутся волны к вы­ соте, навстречу грому. Гром грохочет. Р пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн об’ятьем Крепким и бросает их с размаха в дикой злобе па утесы, разбивая в пыль и брыз­ ги изумрудные громады»... Николай Петрович не дочитал. Его пре­ рвал звонкий голос: — Николай Петрович!.. Учитель поморщился. — Что еще там? Из-за нарты поднялся Сеия. — Разрешите уйти, Николай Петрович! — Почему? — удивился учитель. — Я должен уйти, Николай Петро­ вич. — Вот урок кончится, тогда пойдете. — Я должен сейчас. — Садитесь. — Мие надо уйти. Учитель строго повторил: — Садитесь и слушайте. Но Сепя не слушал его. Он выбежал на средину класса, поправил на гимнастер­ ке ремень. Лицо его было взволновано. — Я не могу остаться, Николай Петро­ вич. Я должен идти, — сказал Сепя и вышел из класса. Через минуту ребята увидели в окно, что Сеня, на ходу запахивая полы шине­