Сибирские огни, 1939, № 6

выворачиваются все внутренности. Юля вытащила из-за пазухи лепешку, подарен­ ную давно уже в каком-то чуме, отломи­ ла маленький кусочек и, присев под ку­ стом, медленно стала есть, старательно лодбирала все крошки, падавшие на платье. Она долго сидит, охватив руками голо­ ду. Лес полон ночными шумами. Кто-то бродит, кто-то крадется, кто-то убегает. Ухнет ночная птица, замолчит и опять только шепчется лес. Юля забилась в гу ­ стую листву и уснула. Утром она продолжала свой путь, ша­ таясь от усталости и голода. Лепешка бы­ ла с’ецето. На счастье попадались су­ хие холмики, покрытые голубицей. Ягоды подкрепляли Юля, и опа дальше шла, ца­ рапая до крови босые ноги, цепляясь платьем за кустарники. Платье висело, клочьями. Грязные, почесанные волосы падали на плечи. В один из вечеров она неожиданно уви­ дела взлетевшую вверх искру. Юля с та ­ новилась. Блеснуло еще несколько искр. И вдруг явственно услышала она смутные голоса и ботала оленей. Где-то близко бы­ ло стойбище. Юля подползла к самому краю леспой чащи и выглянула оттуда на широкую поляну. У чумов, на срубленных ппях си­ дели парни и девушки. Они певуче пере­ кликались. Один начал: — Э-э-э... вот идет. — Э-э-э... вот идет. Другой резко вскрикнул: — Майя с глазами молодой важенки. Зазвенел третий голос: — Майя легкая, как белая куропатка. И весело полетело от пня к ншо: — Майя звонкоголосая. — Эх, как хорошо поет она! — Майя крепконогая. — Эх, как быстро бегает она! Когда-то такие песни пели про Юля, самую красивую девушку в Тунгпре. А теперь Юля блестящими глазами затрав­ ленного зверя смотрит, как в круг выбе­ жала чужая, незнакомая Майя. К пей из круга вышел парень. Он смеется своей милой. Парень поет: — Вот так дождь идет. —1 Вот моросистый серый *ож’дь идет. — Вот и снег идет. — Плохая ли погода с метелями и ветрами. — Хорошая ли 'погода с солнцем и легкими тучками. •— А я охочусь по гольцам. — Я просыпаюсь раньше солнца. — Я зажигаю свой костер. —■ У меня много убитого зверя. — У меня шкур зверья много. Подобную песню пел Никифор утро* после первой и последней свадебной ночи. Ветер донес запах варящегося мяса. Закружилась голова. Противная тошнота подступила к горлу. Юля ощупала ле­ жавшее рядом ружье. С ним нельзя было показываться на стойбище. Юля спрятала его в куста* и решительно мапраюшеь к открытой поляне. Пение сразу прекратилось. Молодежь любопытно обступила ее. После короткого молчания последовало дружелюбное: — Разговаривай. Юля подняла голову. — Ничего нет. И вскоре она уже сидела в чуме, пила горячий, дымный, крепчайший чай с ле­ пешками. Внезапно на поляне ^зазвучали восклицания: — Старуха пришла! — Матрена прибрела! Но поляне шла старуха. Она размахи­ вала на ходу руками, грозила кулаками пристававшей к ней молодежи. Хозяйка чу­ ма вышла ей навстречу и за руку подве­ ла ее к огню. Старуха не переставала бормотать про себя бессвязные, непонят­ ные слова. Пока закипал новый котелок с чаем, хозяйка рассказала Юля о старухе. Некогда она жила в крепкой, зажиточной семье охотников. Несчастья сразили ста­ руху. Один сын умер от угара в русской избе, другой был убит в драке с братьями своей невесты, третий убит, когда похи­ тил чужую жену, а эта жена была ког­ да-то невестой его брата. Муж старухи сгорел от множества выпитой водки. О тех пор старуха бродит от чума к чуму. Иногда на нее находит сознание. Она рас­ сказывает свои истории, и все ее жа­ леют. Юля молчала. Горе ей, если кто-нибудь па стойбище узнает, кто опа. Хорошо, что она назвала не свое имя. У нее не хвати­ ло силы дожидаться ужина. Юля подня­ лась с места. Хозяйка пристально посмо­ трела на нее и улыбнулась. — Можно здесь жить. В чум вошли двое взрослых сыновей хозяйки. Опа кивнула головой на старше­ го. — Вот с ним в чуме жить будешь.