Сибирские огни, 1939, № 6

35 Аша — молодая золовка Марьи — (плеснула руками, увидев новыь мехо- ,ю сапожки, вышитые Юля для своей аршей русской подруги. Сапожки выаы- 1 ли зависть и восхищение всех, ариходя- их к Марье женщин. Юля не пожалела [ять бисер со своих сапожек и вырезать кжутья цветного сукна со старой мехо- 1 й рубашки. Анна воскликнула: — Ох, Ульянка, н мастерица ты — лотые руки. Хоть бы поучила. Марья поддержала. — И вправду, Юля, поучила бы ты баб (Иомсслу, веселее будет, как собирйть- I для работы начнем. Анна засмеялась. — Женская компания будет. Обучимся, )бя обошьем и другим продавать будем, ге па обновки будет копейка лишняя. Юля горячо согласилась: — Ох, хорошо. Мошно шапки шить, са­ йги шить. Я все умею. — Вот, бабы, и примемся. Мужики со- 5ща лес рубят, а мы сообща шить бу- >м. Так неожиданно началась артельная абота. Через приезжавших в поселок рузей Зарянки женщины наменяли боль- юе количество оленьих и сохатиных ап и теперь усердно работали, а радост- ая Юля внимательно направляла рабо- Прислушиваясь, как женщины, работая, тройно пели, Юля печальпо подумала, то эта согласная жизнь не похожа па ишнь в чуме. Русские женщины живут по-своему, аждая сама себе хозяйка, а вот на стой- пще не так. Марья, словно угадав се мели, спросила однажды: — Вот, поди, у вас в тайге, бабы так- to собираются. Юля грустно ответила: — Нет, Марья, наша женщина пло- ю живет. Чум далеко. Один здесь, другой гам. Работы много. Отец ничего не де- ает, брат ничего не делает. Только хо- ит, стреляет. Дома спит только да ку­ пает. — Ишь ты , мужики значит барству- DT! — 1 заметила одна из жепщин. Юля не поняла этого слова. Ей пояс- йлп. — Значит, они командуют, а ты им Юдчппяешься, угождаешь им. — Правильно, так, — подтвердила Юля. — Отец говорит: «Юля сшей шап­ ку». Брат говорит: «Юля, принеси дров в печку». Муж говорит: «Юля, ребят тас­ кай, рубаху шей, оленя поймай». Плохо так. Я в тайгу потом пойду, буду гово­ рить: вот русскио женщины ходят весе­ ло, работают вместе, песни поют. Хорошо. Надо в тайге тоже хорошо жить. Пра­ вильно говорю я? — Доченька, — улыбнулась Марья, — с пас нечего пример брать. Бабы наши тоже мыкаются день-деньской. Теперь вог только время какое-то иовоо пошло. Му- жики хлопотать всурьез о жизни начали, да и бабы встрепенулись. Простые беседы с женщинами всегда волновали Юля. Рассказывая о жизни эвенкийской женщины, Юля сама с бо­ лью и страхом вспоминала свою жизнь та стойбище. Только теперь она начала соз­ навать всю позорную, горькую судьбу свою в семье Карганеева. Опа вспом­ нила т других женщин, на долю которых также выпало много невзгод. Мысли со тянулись к Зарянке, к его вечным забо­ там о других людях, и опа поняла, как могут эти заботы захватить людей. «Бели бы мы с Зарянкой бы.™ па стой­ бище, я бы всем женщинам говорила, как они плохо живут. Я бы (научила 'их жить красиво, мыться, бельо стирать, как рус­ ские». Так думала Юля ночами в своей посте­ ли, улыбаясь своим мыслям. 36 Казалось, что дружба с Марьей ничем не моясет быть омрачена, по беда нагря­ нула неожиданно. В поселке через три недели появился нагло улыбающийся Ин­ нокентий Петряков, убийца партизана Но­ сова. Пораженным членам ревкома Петря­ ков показал бумажку о том, что он от­ пущен та поруки. А о Зарянке и Карпу­ хине он сообщил страшную новость. Оба арестованы за грабежи и разбои. Обе не­ вестки Петряковы прибежали сообщить эту новость Марье. Юля услышала об этом на улице от других женщин. Прибе­ жав к Марье, она испуганно задрожала: побелевшее лицо подруги подтвердило страшную новость. Дарья Петрякова ехид­ но поджала губы. — Вот и припцесса разбойничья по­ жаловала. Ишь буркалы выпучпла! — Марья! — жалобно воскликпула Юля.