Сибирские огни, 1939, № 4

приятеля, задорно сообщил Денис. — Од,на перекладина и ре стойки — крут. А пе­ рекладина здесь называется огнивом. Ме­ ня послали сосчитать, сколько в шахте кругов. — Посмеялись над тобой. — Много ты знаешь... восьмилетний коновой! Учить тоже начал, — огрызнул­ ся Панкратов и глубокомысленно доба­ вил: — Ежели в шахте кругов меньше, чем требуется, она обвалите». И юн пошагал дальше, продолжая под­ счет. А черев некоторое время Роман увидел его возвращающимся в глубь шахты. Па­ рень шел быстро и не поднимал головы. — Стой!.. Вот эти «руги забыл подсчи­ тать. Денис не отозвался, ухватился руками за ступеньку п полез (вверх в червою тес­ ную нору, туда, откуда доносились глухие звучки ударов. Роман прислушался и ему показалось, что где-то в темноте дятлы долбят шшгое дерево. * ** Поднявшись на-гора, шахтеры шли в мойку. Это был небольшой домик с водо­ грейкой, разделенный тесовой перегород­ кой, по одну _сторону которой мылись муж­ чины, по "другую — женщины. Озор­ ники прорезали в перегородке настоль­ ко большие дыры, что через иих жены передавали мужьям мочалки и мыло. Молодые парни нередко, скверно­ словя и ругаясь, припадали к дырам, и тогда женщины отбивались от иих мыль­ ной водой. Роману мойка понравилась. Оа пожалел только о том, что нет пара. — Попариться любишь, щи в город­ скую баню, — посоветовал невысокий по­ жилой человек, споласкивая мыло с рук, покрытых синими пятнами, как брызгами краски. Лицо у него было смуглое, широ­ кое, подбородок бритый, мягкий, черные усы коротко подстрижены. — Мы, знаешь, этой мойке рады-радешеяьки, — говорил он. — А посмотрел бы ты, как раньше жил шахтер. Вылезет на-гора весь мок­ рый, грязный, ежели летом, то прямо в речку падает, а зимой — бегом до бара­ ка. Жена к той поре уже приготовила чу­ гун горячей воды. Посадит мужа в сти­ ральное корыто, болыную-то грязь с тела собьет, а маленькая так и остается. — А ругались раньше так же?.. — спросил Роман, кивнув головой на перего­ родку. — Ну, что ты!.. Люди были грубее, сердитее. Шахтерская работа она тяже­ лая, обругается человек, вот е;му будто и легче станет. — Это какая же у них там тяжелая работа? Сердитые слова Романа были услышаны в женском отделении, и оттуда донесся .басовитый, оеорной голос: — Что за монах об’явился там? Не ваш ли считалыцик? — спросила женщина, пересыпая слова бранью. — «Кузбасс-баба» ввязалась — теперь всех нахлещет, — сказал пожилой шах­ тер. — Ей на зуб не попадайся, — рас­ кусит, как орешек. Вон как грохочет!.. Через перегородку перевалился грубый хохот, будто поблизости упала поленница сухих дров. — Это Марфа Теленкова, — сказал Панкратов своим соседям. — Она, окаян­ ная, сегодня подшутила надо мной... И он, торопясь помешать женской на­ смешке, стал рассказывать, как считал в шахте стойки. — Ох и силища у этой Марфы! Пяте­ рых мужиков за пояс заткнет, — позави­ довал смуглолицый шахтер, а потом, по­ вернувшись к Панкратову, успокоил пар­ ня. — К тебе, молодчик, милостивую шут­ ку применили. А то, бывает, новичков по­ сылают в соседний забой за гнутыми ко­ стылями. Паренек пойдет туда и ляпнет: «Дайте нам гнутых костылей». Его спро­ сят — сколько штук требуется? — а пос­ ле того повалят на спину, ноги к голове подогнут и по мягкому месту нахлещут: «■Вот тебе гнутые костыли!..» А, бывает, чудачок впервые в шахту попадает, так -ему говорят: «Приведи козу, не приве,- дешь — всех лас здесь завалит». Тот не зиает, что на железной козе лес по штре­ кам развозят, и отправится на-гора ло­ вить живую козу. Это давно — от горь­ кой жизни — такая привычка у шахтеров завелась — подшутить над новеньким. — А вы, однако, мастер про старое рассказывать? — Интересуешься?.. Забегай в выход­ ной. У меня отец посказалыцик слав­ ный, — обязательный труд помнит!.. Спро­ си Митузова, тебе всякий мою квартиру укажет. «Тот самый, у которого кулаки маль­ чика отравили!» —- вспомнил Дымнов рас­