Сибирские огни, 1939, № 4

— Китовый ус. Уйди. — А что это за нит, где он 'есть? — Про то старики знают... Да разве ты не видала такову лопогину? Все офи­ церские жены носят, иарядчиковы жены, надзирателевы жены. — А ты, Полинка, не ихняя! Вот нам и в диковину! — Уйди. Молодец Сеньча Бабшавдв, проворный! Ох, батюшки, да он хребтину себе сломает! Сеньча был уже на верхушке. Это его не удовлетворило. Он качнул шест, отор­ вался и совершил громадный прыжок, пролетев над восхищенными парнями и перепуганными девицами. Мгновение — и он стоял на другом конце лужайки, при­ топывая для лихости. — Штоф ему, штоф! — Пей, Сеньча, за паше здоровье! —•Погодите, — весело сказал Сень­ ча. — Не все еще лазили. Может, кто меня искусней? Чей черед? Парни обратились к тому, кто мало ин­ тересовался всем происходящим. Он стоял так, как будто ему на шипу взвалили це­ лую глыбу свинцовой руды и велели дер­ жать до конца жизни. Глыба давит, приг­ нетает его- к земле, не давая заприметить что-либо в широком мире, рассердиться или обрадоваться. Сам он — мощный, грузный, а все-таки сразу ‘видно, что очень устал человек, руки опустились и ему на все наплевать, кроме чего-то од­ ного, самого главного, спрятанного им от других людей. —-Не полезу, — отмахнулся) он, не по­ дымая глаз. — Как же? Все лазят. И тебе надо, — вон ты какой сбитень, грудь какая. Сра­ зу залезешь. Егорша ничего не ответил. — Бороться выходи! — задорно крик­ нул Сеньча Бабанаков. — Бороться? — Он медленно, как буд­ то изумленно поднял голову, и ©се уви­ дели, что на его лице — широком, опух­ шем, с темными подглазьями — лежит тень. — Ну да, бороться! Все знали, что Егорша очень силен. Год и два года назад в кулачных боях с де­ ревенскими он был первым. Разносчики олухов придумали, будто гири-пятипудов- ки с рудничных весов кидал через забор прямо в поповский огород. Говорили, что казенного мерина взвалил себе на спину и пронес полверсты. Как бы ни было, но уже с прошлого года стал он сонным и понурым, силу выказывать перестал. До сих пор никто не мог одолеть его. Всем было интересно, примет ли он вы­ зов Оеньчи и что из этого получится. Не дожидаясь ответа, Сеньча подошел к нему, взял за кушак. Егорша стиснул смельчака огромными своими руками, кач­ нул. Тот удержался на ногах. Парни смотрели молча и напряженно. Девицы взвизгивали. Егорша дышал тя­ жело. Он видел, что его соперник очень упрям, он вьется © его ручищах, как скользкий бес, и много придется пыхтеть и тужиться, пока наконец он сможет по­ валить Сеньчу. Да и сможет ли?.. И подумал Егорша, что ему все равно, свалит он ловкого парня с ног или не свалит. Кабы захотеть, собрать все силы до отказа, конечно, оторвал бы его от земли и бржнул бы на землю, да так, что тот и не сразу встал бы, а потом «хал и потирал ушибленные места. Ника­ кой охоты бороться но было. Сюда зазва­ ли, а то бы не пошел. Все равно. — Хватит, — сказал он, оттолкнув со­ перника. — Почто? — Не хоту. — А я хочу! — Сеньча вдруг снова схватил его за кушак, дернул. Вое пере­ вернулось вверх ногами, и вот уже преж- пий силач сидел — правда, сидел, а ие лежал — на траве. До сих пор никто не видел Егоршу побежденным. — Ты не серчай, — сказал ловкий молодец. — Вместе выпьем штоф. Егорша, видимо, и не серчал. Он пошел следом за удалявшимся кринолином По- линки Залесовой. Шаг его был грузен, в траве оставалась глубокая колея, как будто бревно протащили, а ие человек прошел. Парни поднесли Бабанакюву штоф. От­ куда-то появилась припрятанная неуклю­ жая балалайка со струнами из воловьих жил (надзиратели не любили бергальскую музыку), и Оеньча запел вполголоса: Стала зоренька зориться, А наряйчик к нам стучится. — Вы, молодчики, вставайте, На работушку ступайте. Ох, работа нам дана — Та работа тяжела! Распроклята доля злая!.. И уже совсем тихо, озираясь по сторо­ нам: з Придет воля дорогая...