Сибирские огни, 1939, № 4

лу. Старик продолжал рассказывать, го­ лос «го, теряя сипоту, зазвучал яснее и тверже: — Когда волю дали и обязательному труду пришел конец, завод нарушился. Мы разбрелись с того проклятого места в разные стороны. Я подался в Мариинскую тайгу, на золотые прииски... — Ты расскажи ему, батя, как на угле прежде робили, — подсказала Апиа Пет­ ровна. — Про саночников... — На уме что ж, на угле я мало ро- бил. А парень мой, верно, е саночников начал. На пологих пластах в те поры, слышь, уголь на себе таскали, в деревян­ ных корытах. Санками звали, а под горя­ чу руку — сучками. Во тридцать пудов насыпали. Саночник надевал себе на шею хомутик, (сам вставал! на четвереньки, по- собачьи, значит, и полз по шахте, а суч­ ка с углем за ним волочилась. В глазах темнеет, спина отнимается, а тащить на­ до. Шахтер, слышь, ходил в упряжке, как ломовой конь, оттого и рабочий день про­ звали упряжкой. Роби» мы в те поры... В сенях — торопливый стук каблуков о лестницу, о пол. Роман перекинул взгляд на дверь — и уже больше не слы­ шал, что говорил старик. Потрясая синим конвертом, в комнату вбежала Варя в темно-красной теплой кофточке, таких же шароварах и в белом пушйотом берете. Увидев Романа', она остановилась, широко развела руками, будто' хотела броситься к нему и схва­ тить в об’ятия. На ее черных бровях и длинных ресницах таяли мягкие снежин­ ки. Чуточку влажное, освеженное легким ветерком и снегом, лицо ее было народ­ ность румяным, и Роман не мог оторвать от него жаркого взгляда, хотя и чувство­ вал, что и старик, и Агана Петровна за­ метили это. Девушка опустила взгляд на свои руки и, вспомнив про конверт, обрадованно прозвенела: г— Письмо от Коли! По дороге встрети­ ла почтальона... «А кто же этот Коля?» — хотелось спросить Роману, но, обнаружив, что Ан-' на Петровна все еще недоумевающе смо­ трит на него, он уронил голову, словно хотел проверить, целы ли пуговицы на пальто. Положив письмо на стол, Варя сняла борет, отвернулась к порогу и долго от­ рясала его от даета. Она (не хотела, что­ бы родные видели радость в ее глазах. Девушка укоряла себя за то, что не ска­ зала Роману ни одного приветливого сло­ ва и даже не поздоровалась с ним, но она не могла решить — с чего начать раз­ говор. Как она н ожидала., мать упрекну­ ла ее: — Ты что же это, Варюнга, с гостем не поздоровалась? Варя быстро повернулась и, взглянув на Дымнова открытыми, горячо блестев­ шими главами, не могла больше скрывать, что эта неожиданная встреча ей особенно приятна, и голос ее нежно прозвучал: — Здравствуйте, Роман Алексеевич! Каким ветром занесло к нам? — А в глазах ее было: «Этот ветер мне знаком! Знаком больше твоего... А тебе —- спасибо, — злую молву ты счел эа собачий брех»... — Вот зашел... послушать... — пробор­ мотал Дымное, не поднимая глаз. — Рассказывать, батя, любит... — Ты письмо-то читай скорее, — то­ ропила дочку Анна Петровна. Варя взяла письмо и ушла в горпицу. Мать поспешила за дочерью. — Внучек у меня — большого ума че­ ловек!— сказал старик. — На анжинера выучился. На заводах работат. Сказы­ вают, каку-то химию добыват. Уходить Роману не хотелось, по оя бо­ ялся, что, когда девушка выйдет в кухню, он окончательно растеряется, Не сможет поддерживать разговор и все поймут, что привело его сюда. Он встал и, торопливо попрощавшись со стариком, вышел. По­ следнее, что он слышал, были строки письма, которое читала Варя: «...Весной неподалеку от рудника нач­ нется строительство одного большого' за­ вода. Вчера я получил назначение... В мае приеду...» Копда письмо было прочитано, Анна Петровна вернулась в кухню ,и, удивив­ шись тому, что гость исчез, спросила дочь: — Ты давно знаешь его? С вашей шах­ ты он или еще откуда? Видать, парень уважительный. — Я, мама, рассказывала тебе про пе­ го. Коногоном у нас был... — Тот’ самый? Да что же ты мне рань- ше-то не шепнула? Надо было самовар поставить... ❖ В двух шагах от окна в морозном ту­ мане белеет береза. На ветках сидят на­