Сибирские огни, 1939, № 4

Куреев. С тобой, Содон, мы еще выпь­ ем, а вот с этими1господами я никогда не пил и пить не буду! Барогош. О, злой человек! Пустить бы через твою кровать медведя, — сразу бы поумнел! Козуйт. Худая собака всегда лает. Куреев (насмешливо). Для волка лаю­ щая собака — всегда худая». Народными речениями автор пользует­ ся настолько свободно, часто и к месту, что можно со всей уверенностью сказать, что он заимствует их не из записной книжки, а дай являются! органичными его собственной речи. Часто и так же умело Кучияк исполь­ зует в своих произведениях народные сказки. Колхозный пастух Темир Амыров дове­ ден врагами до отчаяния: «Темир вдруг почувствовал, будто кто-то сильной рукой крепко сжал ему горло. Он готов был с разбегу удариться голо­ вой о жалу или броситься с утеса в ре­ ку- Высоко над лесом купался в густом воздухе бекас — небесный барашек. Рас­ топырив крылья, он стремительно падал вниз и перо его долго звенело. Казалось, что где-то в лесу блеял заблудившийся козленок. Темиру вдруг припомнилась сказка про небесного барашка. Каждую весну эта птичка сносила по четыре яй­ ца, из которых высиживала четырех птенцов. Целые дни она хлопотала около mix, без устали носила им корм. Птенцы быстро росли, а потом, во время короткой отлучки матери, бесследно исчезли. Дол­ го не знала птичка-мать, кто похищает ее птенцов. Но однажды ей удалось за­ метить змею, которая ползла из теплого, птичьего гнезда. — Опять я лишилась любимых де­ ток... — Маленькое сердце не могло вме­ стить безысходного горя. Несчастная мать взлетела высоко в небо, чтобы там горе свое выплакать. — У перепелки птен­ цов — в пастушью шапку не сложить, у коростеля — в мешок не собрать. А у меня, бедной, больше четырех птенцов никогда не бывало, да и те — змее на обед. О горя на камень упаду — разо­ бьюсь, о ледяную вершину ударюсь — умру. Кр-р-р-у-у!.. Кр-к-к-у-у!.. Малень­ кая птичка бросилась вниз, но над самы­ ми скалами вдруг задержалась, расправи­ ла крылышки. — Жить хочу! Жить хочу! — вскрикну­ ла она и опять взлетела высоко в небо. — Жить хочу! Жить хочу! — про­ шептали губы Темира—советская власть поможет 'мне найти правду...» Сказка, эта, припомнившаяся пастуху Темиру, прекрасно показывает душевное состояние Темира, когда он одинокий, за­ травленный лежал на камне около горной реки под звездным небом. Приведенная к месту, народная сказка заменяет иногда целые главы повество­ вания. Вот одна из таких сказок, кото­ рую излагает Кучияк в повести «Аза- Ялан». Председатель колрсоза «Новый путь» Керек-Йок долго не хотел ехать на курсы. «Как я оставлю колхоз, — думал он, — не управятся без меня». Его едва уговорили. Через год он возвра­ щается! с курсов и видит с горы свой раз­ росшийся цветущий колхоз. «— Вот летучая мышь... — невольно вырывается у него восклицание. — Где? — удивляется Зырянов. — Сказка у нас такая есть. Надоел зверям царь медведь, решили они пере­ избрать его. Об’явили всеобщее собрание, Все звери собрались, не являлась только летучая мышь. Послали за ней. Она в темном ущелье сидит, крылья-когти по скале распластала. «Почему на собрание пе яшляешься?» — спросили ее. «Не мо­ гу я днем летать, — ответила летучая мышь, — я скалу держу, без меня она обвалится». Вот так же и я тогда: «не могу ехать учиться, без меня колхоз раз­ валится». «Зырянову очень понравилась сказ­ ка» — заключает автор. Сказка эта не­ сомненно понравится всем читателям. Это очень остроумная! и поучительная сказ­ ка. Кучпяк часто использует в своих рас­ сказах старинные сказания, переосмысляя их и проекцируя в действительность со­ ветской Ойротин. Тот же Керек-Иок, лю­ буясь с горы своим колхозом, рассказы­ вает спутнику: «Родился у одного бога­ тыря сын. На второй день -своей жизни он сказал «мама». Через шесть дней вы­ говорил «отец», а через десять на ноги встал п пошел сражаться с врагами. И победил. Так вот и мы». Произведения Кучияка отличаются све­ жестью и своеобразием образов, сравне­ ний, метафор. У него зоркий глаз худож-