Сибирские огни, 1939, № 4

многих глав. И не все главы из написан­ ных равноценны по своему качеству. 'В поэмах «Арбачи», «Смерть Янар», в' пьесе «Чейнеш» писатель показывает до­ советские времена Ойротии. И прошло© ее встает перед читателем не в лживом ореоле Ойрот-хана, не как мифическое ро­ довое «единство» алтайского народа, ка­ ким !©го пытались и пытаются изобразить буржуазные националисты, а как трагиче­ ские дни порабощений трудового народа и алтайскими баями и зайсанамй, и русскими кулаками и царскими чиновниками. ■ В пьесе «Чейнеш» Кучияк «посветил в лицо» караворумцам, в очень непригляд­ ноiet лицо. Кара-Корум на деле — это не «общенациональное единство» всех ал­ тайцев, и бедняков и баев, каким пыта­ лись изобразить его буржуазные национа­ листы, а все те же «старые добрые по­ рядки»: союз и единение баев, тамов, и зайсанов, и русских купцов, и белогвар­ дейцев против трудового народа; обман, насилия, эксплоатация и кабала. Кучияк показывает в своей пьесе, как народ в первые же дни понял истинную природу Кара-Корума. Правда, в первом действии пьесы бедняк Садон не уверен в своих силах («руки у меня очень корот­ кие») и покорно говорит: «Воля неба по­ слать дождь и снег, воля зайсана судить и карать бедных людей». Но вскоре же, в ходе1дальнейшего развития событий, бедняки Садоны почувствовали, что руки у них сильны и воля тверда. С помощью русского народа, под руководством боль­ шевиков, они разгромили колчаковско- каракорумские банды. Жалкие остатки караокорумцев бро­ дят еще и сейчас по урочищам Алтая. Маскируясь, двурушничая, извиваясь, они пролазят в колхозы, в руководящие органы и пытаются повсюду сеять яд отравы, со­ вершают акты разрушения. Их подлую деятельность Кучияк показывает в рас­ сказе «Ямы». Рассказ срывает маски с проповедников мифического Ойрот-хана, с защитников старинных обычаев, т. е. от­ сталости, темноты и грязи. Рассказ при­ зывает к бдительности. Лучшее, наиболее зрелое произведение Кучияка —| «Аза-Ялан». Это повесть о возникновении колхоза, о жестокой клас­ совой борьбе, которая развернулась в до­ лине Аза-Ялан, о возникновении и росте социалистических форм хозяйства в Ойро­ тии, о расцвете социалистической лично­ сти, о самоочищении человека в ходе со­ циалистического строительства от всей скверны, которую он принес как насле­ дие из старых времен. Рост и формирование нового человека писатель показывает и в своих рассказах «Тойчи» и «Железный конь». Язык, которым написаны произведепия Кучияка, прост и ярок. Слова, образы, сравнения! он черпает из народной речи н из народноготворчества, к которому он при­ никает всегда, как к материнской груди. Язык его персонажей изобилует фольк­ лорными элементами и народными рече­ ниями, пословицами, поговорками: — Лучше иметь маленькую кучу зер­ на, чем большой ворох соломы, — гово­ рит герой повести «Аза-Ялан». — Из ма­ ленькой кучки целая гора зерна выра­ стет, к восьми членам товарищества ты­ сячи других присоединятся. —1Верно, — поддержал старик Чела- пан. — В евя(зке дров тепла больше, у на­ рода, собравшегося вместе, силы больше. В другом месте эта же мысль выраже­ на такой прекрасной поговоркой: Оила—'С силой, лыжа — с лыжей. Алтайские пословицыи поговорки щедро рассыпаны на всех страницах рассказов Кучияка: — Сегодняшняя печенка слаще завт­ рашнего сала. — Шею зверя режет пуля, шею чело­ века — бедность. Все эти народные речения: органически входят в ткань повествования, делан его более образным, доходчивым. Ведь извест­ но, что пословицы или поговорки являют­ ся выражением жизненных наблюдений широких народных масс. И они часто од­ ной короткой образной фразой заменяют целые страницы из’ясиений. Образная на­ родная речь, переносимая в произведение, придает ему особую красочность, блеск, остроумие. Вот небольшой диалог из вто­ рой картины пьесы «Чейнеш»: «Песков (взглянув назад на Куреева). Все время слышу чужой запах. Оказы­ вается, это Андрей здесь... Куреев. Вы правы. Хотя мне пришлось жить в вашем доме батраком, но родней своей я вас Не считаю. Песков. Зачем ты пришел сюда? Тебя никто здесь не считает за родню. Иуреев. Как сказать, господин купец... Содон (Курееву). Не сердись, Андрей, выпей араки.