Сибирские огни, 1939, № 4

II богатырь «с огненным ликом» сказал бедняку: Знай, Ани: от моих громоносных ударов Ныне пала навеки зайсапская власть. Обеззублена у богачей — у байларов Их ненасытная пасть. Ваше все то, что было доселе зайсаново. Бедняки, стройте жизнь свою заново, Дружной братской семь1ей общий подвит творя! Кто этот богатырь с огненным ликом? Народ, окружающий богатыря., рассказал Анчи, что это — сын народа и «его имя великое — Ленин!» И тогда на бедняка- алтайца «полилися живые, двойные лу­ чи». И почувствовал он: жизнь к нему возвращается. И он сам, от двух солнц, теплоту их беря, Наливается силою и превращается! В молодого ойротского богатыря. Анчи — образ Алтая, олицетворение судьбы всего парода. Над Алтаем зажег зюдатую зарю Ленин, зарю Октябрьской социалистической революции, и Анчи-Ал- тай превратился в могущественного бога­ тыря. И Алтай поет песню про Ленина, «торой закончили свою легенду Юдаков и Кучияк: Ленин! Из поколений Перейдет в поколенья Мудрость слов твоих, Ленин! Вечно будет народ наш Прославлять тебя в песнях. Все прекрасные птицы Алтая И алтайские сочные травы, И могучие наши леса, И алтайские бурные реки Будут петь о тебе эту песню, Полюбив твое имя навеки, Ленин! «Зажглась золотая! заря» — замеча­ тельная поэма, критика называла ее ше­ девром. Написанная в духе традиционной эпической героики Алтая, она блещет изумительной яркостью красок, смелостью сравнений и гипербол, меткостью и свое­ образием образов. Фантастическая по форме, она глубоко реалистична по свое­ му существу. В сказочных событиях и образах она передает весь смысл ленин­ ско-сталинской национальной политики. Леишг в этой поэме награжден лучши­ ми чертами самых любимых, самых могу­ чих, самых благородных героев алтайско­ го эпоса. Летеща о Ленине как бы за­ мыкает огромный цикл героических сказа­ ний, воплотивших вековые мечты народа о ноной, 'Свободной жизни и открывает но­ вую страпицу истории алтайского народа. IY Золотую зарю Великой Октябрьской социалистической революции алтайский парод встретил нищим, забитым и тем­ ным. Большинство парода питалось ко­ реньями каидыка, сарапы и дикого пиона. Жилищами ему служили шалаши из дре­ весной коры. Пять человек из ста не бы­ ли в состоянии иметь даже такие аилы, и они копали ямы, устилали их травой и укладывали в них своих детей. Одевались бедно. Рубах не снимали, пота они изно­ шенные в клочь» сами не сваливались с плеч. До революции в Ойротии и невозможна была сколько либо лучшая жизнь. На плодородных землях Алтая жирными пау­ ками сидели монастыри. Баи и зайсаны, русские купцы и кулаки захватили луч­ шие угодья и пастбища. Алтайская бед­ нота ютилась в горных ущельях, на «камне», и билась в лапах жестокой эк- сплоатации, произвола., патриархально- феодального угнетения. Алтайский народ был окутан густой паутиной суеверий и родовых предрассуд­ ков. «Царизм намеренно культивировал на окраинах патриархально-феодальный гнет для того, чтобы держать массы в рабстве и невежестве» (И. Сталин, «Национально- колониальный вопрос», стр. 61). Особенно тяжела была жизнь алтай­ ской женщины. Она была рабой бая, зай- еана, мужа, брата мужа. Она не могла, зайти на мужскую половину аила, всю жизнь не имела права снять с себя чеге- дек. Ее продавали как вещь, ею распоря­ жались как собственностью. • Первое свое самостоятельное произве­ дение Кучияк посвятил алтайской жен­ щине. В поэме «Арбаяи»1юн нарисовал тя­ желый жизненный путь алтайки, дочери бедняка. Баю Дябы нужны были бесплатные 1 С алтайского перевел В. Непсшнящих.