Сибирские огни, 1939, № 4

социально больше, морально искалечен­ ные суб’екты — вот основная идея худо­ жественной критики Горького, направлен­ ной на поработителей трудового народа. Ничего пет неожиданного, что финан­ совая буржуазия прибегает к таким .мерам самозащиты, как фашизм со всеми его бесчеловечными, мракобесовскими, варвар­ скими приемами. Буржуазия смертельно заболела уже во втором своем поколении и потеряла последние черты облика чело­ веческого в эпоху войн м пролетарских революций. Капиталистический способ производства1 калечит людей и сильнее всего самих буржуа. Вот то новое, глубо^ ко-цешное', что дано нам в творениях Горького. Оя пишет: «Буржуазия пред­ почла бы остановиться иа том, чего она достигла, эксплоатируя труд пролетариа­ та, хищнически истощая его силы. Ей живется достаточно удобно, и если аяа все-таки двигается вперед, так двигает ее, как известно, анархическое беззаконие конкуренции и возбуждаемый конкуренци­ ей рост промышленной техники. Это не­ вольное механическое движение мало имеет общего с -ростом подлинной культуры». («О женщине») В «Деле Артамоновых» в образах пока­ зано по я и ж еи и е прогрессивной роли буржуа и обрисованы надломыи разруше­ ния личностей «хозяев» капиталистическо­ го «дела», что и создает почву, на которой прорастают кровавые дикости, мрачнее, ч т средневековые, ужасы фашизма. Товарищем Сталиным на XY III с’ездо партии сказаны замечательные слова: «Наивно читать мораль людям, не приз­ нающим человеческой морали». Экономи­ ческий тупик империалистической бур­ жуазии1 выражается в аморализме, лжи, обманах, предательствах, демагогии, как основах ее диктатуры, в формо фашизма. Такие извращеяия, датичеловечесше каче­ ства фашистского строя коренятся в са­ мом капиталистическом строе и неизбеж­ но появляются на последнем этапе его исторического бытия. Эксплоататор, на­ капливая капиталы, теряет черты мораль­ ного облика, богатея, он обесчеловечивает­ ся. Вот что сказал Горький в своих тво­ рениях. Сопоставление начала и конца каждогб Артамонова отвратительно и страшно. Пе­ чать разложения, ненужности жизни и по­ стыдной смерщи лежитйад Артамоновыми. На ч а л о Ильи Артамонова: «Воп как идет, будто для него на всех колокольнях звопят». Конец : «И с великой, кипя­ щей тоской он шептал: «Да ошибся я, господи, ошибся». «Ошибка» здесь такая: Крестьянин Артамонов взялся за капита­ листическое «дело». Н а ч а л о фабриканта Петра — сына Ильи: «У меня дело фабрика — это не хлеб сеять, не картошку садить. Это за­ дача». Конец: «Это ты мне за все? За весь страх, за всю жизнь». Он, взвешивая хлеб на руке, бормотал и догадывался, что случилось что-то невыносимое, смер­ тельно 'оскорбительно^ в чем даже и она, Наталья, не виновата. Он отшвырнул хлеб к двери, сказав глухо, но твердо: «Не хочу»: Н а ч а л о фабриканта Алексея: «Очень изменился Алексей, он стал мягче, ласко­ вее, но в то же время у него явилась ^неприятная торопливость, о® как-то под­ хлестывал всех веселыми шуточками, ост­ рыми словами, ш особенно тревожило Пет­ ра его дерзкое отношение к делу: каза­ лось, что о« играет фабрикой так же, как играл с медведем, которого сам же и убил».-Ко н е ц: «Алексей Ильич бегом жил, с разбогу и скончался, как ушибся обо что». Н а ч а л о Никиты -- «беглеца» от «де­ ла» отца и братьев: «Никита еще засвет­ ло уехал в лес; почти каждый день он привозил оттуда воза два перегноя, сва­ ливал его иа месте, расчищенном для са­ да, он уже посадил берез, клена, рябины, черемухи, а теперь копает глубокие ямы, забивая их перегноем, илом, глиной, и это для плодовых деревьев». Конец: «Крышку гроба повыше сделайте, чтобы не давило. Уж не забудьте... Ты, Яша, скажи Тихону, спилил бы он кленок из беседки, не пойдет кленок, нет...» Ники­ та — единственный из Артамоновых, же­ лавший жить трудом, но это ему не уда­ лось. А третье поколение Артамоновых осо­ бенно понуро, пусто живет. Яков мрачно заканчивает жизнь. Мирон убегает в стра­ хе от надвинувшейся пролетарской рево­ люций, 1 Горький сорвал ореол смелости, ловко­ сти, предприимчивости с капиталистов и показал пх голыми — изломанными, с вы- вихнутыми! сердцами и мозгами, с бессиль­ ными, ад загребущими руками, с единст­ венной дерзостью — беспощадного надру­ гательства над трудящимися, с единствен­ ной жаждой — высасывать пот и кровь из народа, с единственной храбростью—