Сибирские огни, 1939, № 3

32 ■■■■ " ■ Г Г ' У Л Я Г ' I Д.. » I хг Лохматых фырканье коней... Гарцуют позади саней Фрауэндорфа казаки. На них папахи высадки и нахлобучены до глаз. Болят головушки у вас? Что, казаки, — охота спать? Вчера в Тобольск промчались вскач, А рано утречком опять вас в дальний путь погнал палач? Ха! Вот и он, Ипнашка Штаг! Ну как дела твои, казак? Притык понравился, кабак? Фрэуэндорф, брюзгли® и эол, в тяжелой шубе меховой садится в сани. — Живо! Пшол! По деревянной мостовой несутся кони. Казаки, качаясь в содлах. как спьяна, Рванули следом. У реки на яме свищут ямщики. О, дом родимый! Из окна кто выглянул? Никак — жена! «Бог свят! До,рога далека! Храни Илыошу-ямнрка владычица мать нреблага! — наверно молится она. Крут взвоз. Отвесны берега. Подтаивают снега, Мост. Перевоз. У прорубей дерьмо, навоз. Кой-где видна уже вода поверх лысеющего льда. Татарский движется обоз. «Айда, — кричит, — айда, айда!» Товар везут издалека. Иртыш — широкая река. XYI И вдруг тяжелая рука Фрауэндорфа-пруссака толкнула в бок. — Живей! Гони! — кричит седок. — Гони живей! Вот мой приказ, чтоб этот город скрылся с глаз! Просить не надо ямщика, Бич щелкнул. Кони понеслись. Но снова голос седока: — Поторопись! Поторопись! Он злобен, голос пруссака. — Ты! Сочиняешь летопись! Аннал строчит твоя рука! Вожжу держать не равучись! Как знает он? От старика, от губернатора узнал? — Хроникершрайбер! Твой аннал ты много, долго сочинял, Но препаршивый твой Пегас, он хуже водовозных кляч! А! Издеваешься, палач. Ужо узнаешь ты сейчас. Уважим, коли просишь нас. Хулишь ты коней? Кони — львы! Узнаешь кони каковы, Дурь вытрясу из головы, чорт побери! Давай, смотри! XVII Лед блещет неба голубей, но мутны очи прорубей... Глух сзади топот казачья. — Отстали, милые друзья! Привставши, гикнул вдруг Илья. Дорога... Прорубь... Полынья... Рвануло. Встал горбом сугроб.