Сибирские огни, 1939, № 3

С трудом преодолевши гаев, Соймонов молвит, покрасит: — Ты! Встань. Какая там орда? — На пограничны гарюда орда задумала напасть, нас взять под басурмагожу власть! Вскричал Соймонов: — Враки! Чушь! Кто нашептал тебе? Твой муж? — Не муж! Матросы на суднах. — Так о подобных шептунах мне доноште в тот же час, не т о кавнити буду вас! Передразнил: — «Орда»! «Орда»! Боятыся нам ли дикарей? Но бабы сшша: — Ох беда! Пускай бы наш архиерей служил молебен поскорей! III Крут взвоз. — «Орда»! А что — орда? С ордою оправимся всегда, Вот как бы не пришла беда теперь о другого к нам угла. С гнилого не пришла б угла, с норд веста. Вот что, господа! Метель. Архиерейский дом чуть виден в сумраке седом. — К архиерею? — Нет! Отстань! Зачем к нему в такую рань... — Назад прикажете? Домой? Соймопов: — Вот что, милый мой! Ты поезжай себе домой, а я назад вернусь пешком. Пройдусь я, братец, бережком. Такой ответ не нов. Знаком. Бормочет кучер со смешком: — Он на свидание с дружком поплелся, губернатор наш. При­ дет же в ум такая блажь — затеял дружбу с. мужиком! IV Есть дом поблизости реки.; Над крышей; — пестрые коньки. В том дюме, около реки, живут лихие ямщики. Не разбитные кучера, красавцы с барского двора, А ямщики ! Совсем простые мужики, природные тоболяки живут в хоромах у рени. Тут ям. Тут кони горячи. Тут конской занахом мочи пропитан ноздреватый снег. Вот бородатый человек на вилы поднял пласт назьма. Остановившись у ворот, Соймонов сумрачно зовет: — Здорово, господин Кузьма! Заходят вместе на крыльцо. А кто там смотрит из окна? Довольно милое лицо. Голубоока и нежна. — Кузьма! Не скажешь, кто она? — Она? Ильюшкина жена. — Так что ж да прячет? Сколько раз я, милые, бывал у вас, а не видал его жены. Вы показать ее должны. —. Скромна! — ответствует Кузьма. Соймонов входит в хорома. Вздохнув, садится на скамью. — Ну, ладно! Позови Илью.