Сибирские огни, 1939, № 3

А К Т IV Уголок колхозного парка. Листва деревьев ярко расцвечена осенними красками. Косые лучи заходящего солнца, проникая сквозь листву, ложатся причудливым кружевом на садовые скамейки и посыпанную свежим песком дорожку. В глу­ бине парка слышится музыка. Порой раздаются веселые возгласы колхозников и аплодисменты. Через сцену проходит Настя. Одна рука у нее на перевязи. Навстречу выбегает Шурка. Шур ка . Ну, как там? Настя. А ты чего на правдиик не идешь? Шурка . Станцию пускаю. Когда пущу, Васька подежурит, а сейчас нельзя. Ну, что, так? Говори. Настя. Товарищ Карташев с урожаем поздравил. Знамя районное преподнес. Отец твой принимал. Смеху бьгло! Шурка . Чего ж тут смешного? Настя. «Не могу, говорит, такой почет принять, потому не достоин». Ему вторая бригада кричит: «Принимай, дядя Игнат, уполномочиваем». — «Нет, говорит, не могу. Грех перед колхозом имею». Тут выходит Гребнев и говорит: «Это он, должно быть, вспомнил, как его в трид­ цатом кулаки на поджог колхозного хлеба сманивали. Про то все колхоз-ники знают, только тебе, дядя Игнат, не напоминали. Знаем, переборол ты и доказал свою кол­ хозную принадлежность». Тут все захло­ пали... Шур ка . А отец что? Настя. Растерялся. Ведь он в самш деле думал, что никто, не знает про тот случай. Ну, а потом об’явили, что выдает­ ся 'колхозу премия — автомобиль. Шур ка . Ай да ну! Вот удружили! (Спо­ хватившись.) Заговорились тут с тобой. Иллюминацию готовлю. Грешнову скажи: через пятнадцать минут засвечу, аж луна скарежится от зависти. (Ш у р к а уходит. По дороге его встречает Пинтелька.) Пинтелька. Почтение вам! Шурка . И вам также. Пинтелька. Сказывают, автомобили дают? Шур ка . Опоздал, все расхватали, одни дирижабли остались. Эх, Пинтелька! Что с тобой будет черев пятнадцать минут! (Уходит.) Пинтелька. А что? Что? Стой! (Бежит за Шуркой.) Настя (одна, садится на скамейку). Что же делать? В институт посылают... Как же я останусь без Петра?.. Затоскуюсь (без него...: вот ведь как получается... (Входит Петр.) Петр. А я тебя искал. Значит, едешь? Настя. Утвердили. Петр. Счастливая. (Садится на скамей­ ку.) Так, так... В колхоз, небось, не вер­ нешься? Не видать мне тебя больше? (Привлекает ее к себе.) Настя. Ой... Петр (отстраняясь). Шибко болит? Настя (улыбаясь). До свадьбы заживет. Петр. Позовешь ада свадьбу-то? Настя (обнимает здоровой рукой Пет­ ра). Смотрю я на тебя и гадаю — любишь ты меня больше, или ревнуешь. Петр. Одра без другого не бывает. Настя. Хорошо бы нам с тобой вместе поехать. Так я и товарищу Карташеву сказала. , Петр. А он что? Настя. Дошатался — почему... Петр. Сказала? Настя. Хотела сказать, да устыдилась... Пойдем к столам. Да не хмурься. (Настя и Петр уходят. На сцену входят два колхозника.: один солидный, с оклади­ стой седой бородой, несет шахматную дос­ ку; второй—небольшого роста, о жиденькой русой бородкой, кесет коробку с фигура­ ми. Усаживаются на скамейке в углу, расскладывают шахматную доску и рас­ ставляют фигуры.) Первый колхозник. Вот тут и при­ строимся. Люблю, братец, фигурками за­ няться. Второй колхозник. Вразумительная игра. (Углубляются в игру. Входит Авдотья.) Авдотья. Куда запрятались! Вижу — за столом нет, значит, опять фигурками дви­ гают. Винца вот принесла сладенького, чтобы веселей двигали. (Ставит на скамью бутылку красного вина, две рюмки иг видя, что игроки не 'намерены поддержи­ вать беседу, махнув рукой, уходит.) (В 'глубине парка слышится застольная песня колхозников. Первый колхозник на­ полняет рюмки, затем передвигает фигу­ ру. Партнер делает ответный ход.) Первый колхозник (медленно выпивает овою рюмку). Да! Дела!