Сибирские огни, 1939, № 3

ее неожиданным появлением.) Чего это вы? Иль несчастье какое? Что случилось? Гребнев. Неприятность тут без тебя вышла. Отец ивой, вишь, вредителем оказался. Плотину на станции нарушил... Вот оно, какое дело... (Н ас тя растерянно смотрит на Гребнева, затем на Петра. Закрывает лицо платком и, заплакал, убегает.) Бригадир. Девка тут не при чем. 3 а н Гребнев. Да погодите вы!.. Конечно, не при чем. Дочь за отца не в ответе. Со­ мнения тут нет. Не об этом речь. Я так полагаю... Поддержать ее надо сейчас. Серьезный случай... может повлиять на девку... Как вы насчет этого, товарищи? Голоса. Конечно, поддержать. Девка тут не при чем. Работница хоть куда. Гребнев. Значит, решили. А теперь на погрузку! По дороге к Насте, зайдем. а в е с Картина вторая Квартира Насти. Стол, покрытый белой вышитой скатерть®). Железная, опрятно- прибранная кровать. Венские стулья. Два окна. На окнах тюлевые занавески. Комод. На комоде стояки книг и портрет товарища Сталина в резной рамке. При открытии занавеса входит Настя. Она медленно, как бы в полузабытье, сни­ мает пальто, подходит к окну, раскрывает створки. С улицы доносится песня: Девушки плачут, Девушкам сегодня грустно... Настя (опускается на стул около сто­ ла ® тихо плачет). Куда я теперь?.. Ку­ лацкая дочь... Отец вредитель... Враг... ■Смертельный враг... <С улицы доносится удаляющаяся песня: Едем мы, едем, Едем, а кругом колхозы, Наши (ды), девушки, колхозы, Эх, да молодые наши села!) Настя (с тоской). Поют... Девчонкой в колхоз пришла... выучили... радость узна­ ла, а теперь... куда я теперь?.. Кому нуж­ на?.. (Горько плачет.) Мама! Родная! Ес­ ли бы ты знала, как тяжко мне... (П а у- з а. Бодро встает со стула.) Что это я? Будто девчонка равревелась. Не может' ■быть, чтобы исключили... Нельзя этого делать... (Подходит к портрету Сталина.) А если что, поеду к нему или писымо на­ пишу... Приду к нему и сжажу: комсомол­ ка я, колхозница, а отец мой вредителем стал. Письмо напишу. (Берет с комода ■бумагу, карандаш и садится писать.) (Ввейапно открывается дверь. Быстро, овираясь, входит Матвей. Волосы всклоко­ чены, лицо и одежда покрыты грязью.) Настя (испуганно). Это ты?.. Матвей. Тише! (Быстро ковыляет к ок­ ну и, прячась за занавеску, закрывает створки.) Огонь убавь. Настя (все еще не) может оправиться от испуга). Опять пришел?.. Зачем ты?.. Матвей. В сограх пять дней прятался, тебя ждал. Настя. Что тебе надо от меня? Матвей. Одна ты у меня осталась. (Идет к шкафу.) Три дня во ргу окромя травы ничего не. было. (Открывает шкаф, достает хлеб, солонку и большой столо­ вый нож. Отрезает ломоть хлеба, солит его и жадно ест.) Будто зверя ловят... Лампу, говорю, уверни. Настя. Зачем плотину нарушил? Матвей. Бес попутал... Но затем при­ шел... С собой не совладел. (Замечает за­ плаканное лицо Насти.) Чего.ревела-то? Настя. Еще спрашивает! Сколько шет ждала. Все сердце по маггери истоскова­ лось. Извел ты ее своей злобой и меня хочешь в петлю? (Плачет.) Матвей. На тебе злость сорвали? Им все одно — не отец, так дочь... Ну, не реви... Не, реви, говорю. (Подходит к пей.) Одни мы с тобой остались. Настя. Не подходи. Не огец ты мне! Матвей. Тише ты. Не шуми. Неровен час, мимо кто пойдет... Не отец, не отец... Кто же тебе отец-то? Настя. Нет у меня отца. Не подходи, закричу. Людей созову! Матвей. Да ты что? Ты, девка, не ду­ ри. А то не погляжу, что ученая. Настя. По-старинке чересседельником отстегаешь? , Матвей (примирительно). Ну, ладно, лад­ но. Ишь ты, какая норовистая! Глухов- ская порода. (Деловито.) Собираться надо. Погасят огни — отправимся. Настя. Куща? Матвей. Больше некуда. (Плотнее за­ крывает занавески.) У меня и паспорт