Сибирские огни, 1939, № 3

— Не может быть! — опять усомнил­ ся Андрей. — Просто мне, товарищи, не верится, чтобы такой 'самостоятельный, умный, здоровый человек целый день мог просидеть на кочке. Но насильно застав­ лять работать мы не можем. Раз нет у него работы, запишем ноль трудодней. — Как воль? — шагнул к столу Епи­ фанцев. — А за что же больше, Степан Ерми- лыч? — Не за что! Не за что! — кричали кругом. — Угаров Арсений? — Три воза жердей подвез из лога к скирде. — По десять сотых за воз!.. — Экий лоботряс! — громко высказа­ лась Маша 3такова. — За день тридцать сотых заработал! Ципкин с Останшшьш втащили в об­ щежитие «красную доску». 'Все лето на ней на нервом месте значились имена Епифанцевых и Угарова. Девчата принес­ ли мокрую тряпку и с нескрываемым удо­ вольствием стерли эти имена, как стира­ ют плесень со стены. Когда дневная работа была подсчитана, Андрей спрятал тетради в стол и баси­ стым голосам -сказал: Епифанцеву: — Работать надо, дядя Степан. Свиде­ телей, которые наблюдают со стороны, нам не надо. Епифанцев не нашелся, что ответить. Молодой бригадир сразу вырос в глазах колхозников. Этот день, насыщенный трудом, прошел во второй бригаде, как долгожданный праздник. Однажды во время обеденного перерыва Угаров увидел Андрея в березовом пере­ леске, взяи ружье Епифанцева и вышел навстречу бригадиру. Двухстволка -сверка­ ла золотой гравировкой. Еппфанцев ку­ пил ее по дешевке у какого-то пропивше­ гося художника, приезжавшего в Шумиху рисовать этюды. — На охоту? — спросил Андрей. — Пройдусь, покуда обеденный пере­ рыв... — Твое ружье? — Нет... Моего двоюродного братишки из Шубинки. — Замечательная штука! — Заграничное!.. Тысячу двести цел­ ковых плочено. А продает он за десять пудов пшеницы... Нужда пришла. — Только за десять?! Пошли по кустам, где водились куро­ патки. Андрей не отрывал загоревшихся глаз от ружья. Где взять десять пудов? Угаров внимательно наблюдал за Агеевым. Приманка удавалась. Парень любовался ружьем, как малолетки любуются игруш­ кой. — А хлеб -ему когда надо? — спросил Андрей. — Нужда не ждет. — Жаль, у меня нет хлеба, — опеча- ленно -вздохнул Андрей, — а то купил бы... Из кустов выскочил заяц и легкими прыжками ударился через полосу. — Бей! — рявкнул Угаров и сунул Андрею ружье. Выстрел коротко стукнул. — Спекся! Заяц бился на снегу. Угаров намерил от места выстрела шестьдесят четыре шага, прибавил двадцать: — Восемьдесят четыре!.. Это, дорогой товарищ, не палка, а ружьецо! Я не стре­ лок... не выпустил бы такую диковинку из рук, не расстался бы! — А где взять пшеницу? Арсений задумался. И думал он долго. Андрей нетерпеливо ждал. — Я помогу, — наконец, заговорил Угаров, понижая голос, — ежели согла­ сен... Вечером потихоньку нагреби на то­ ку два куля... — Что-о?! — Вполне по закону!.. Я на худое, бо­ же упаси!.. После, при распределении до­ ходов, сам из своего хлеба вычтешь эти десять пудов... Андрей опечалился. Ружье не выходило из ума. Но отца у него нет, он сам должен заботиться с семье-. То, что причитается ему на трудодни, должно пойти на пропи­ тание семьи. Кроме того, нужно купить валенки Ваське и Митьке, иначе они не смогут ходить в школу... Но ружье не плохое. Редкое ружье! Где бы достать де­ сять пудов? Любой охотник поймет и пра­ вильно оценит страстное желание Андрея. Тоска по ружью, сверкающему золотой гравировкой, способна вымотать душу. Маша пристально поглядела на Андрея, когда он, задумчивый и озабоченный, вер­ нулся на стан. Чуткое сердце ее встрево­ жилось: «Это не спроста. Куда водил его Угаров?» — Иди-ка сюда, — позвала она Ащ-