Сибирские огни, 1939, № 3

себя нужным, полезным человеком, до то­ го сильным, что в тебе находят опору дру­ гие. Но, не договорив начатой фразы, девуш­ ка глубоко вздохнут и умолкла. — Маша! — оглянулся на нее Анд­ рей. — Да ты... Спит!.. И он долго всматривался в нее при не­ верном свете пылающей печки. * Уборка урожая в бригаде Топова шла еще хуже, чем в бригаде Коновальского: здесь всюду стояли неприбранные сусло­ ны, забитые снегом; бросались в глаза оставленные на полосах машины; непода­ леку от стана виднелась развороченная скирда, а люди, тем временем, лежали на нарах в общежитии, ожидая ведренной по­ годы, точно приближалось лето. Утром, после ночевки в избушке Грузде­ ва, Андрей вместе с Машей быстро разыс­ кали полевой стан второй бригады. — А ну, — слезайте с нар! — крик­ нул Андрей, едва появился в дверях. — Я у вас буду бригадиром. Нары натуженно, будто загруженные те­ леги, заскрипели. — Кто там кричит? — Говорит, будет бригадиром... — Господи, да это Андрюшка Агеев! — От горшка три вершка, а уж в ру­ ководители метит! — А ты, Машка, кем будешь? Маша не ответила. — Наше дело маленькое, — пополз с нар Артюшка Угаров — бывший спеку­ лянт, испорченный легкими заработка­ ми. — По мне хоть осиновый кол поставь, я и перед ним шапку сниму. Командуй на доброе здоровье. — Да уж будь спокоен, — вызывающе сказал Андрей, — лодырям в зубы загля­ дывать не стану. — Ишь ты! — поползли за Угаровым братья Епифанцевы Степан п Панфил. Один из них приходился зятем Пудовкина, за женой второго когда-то, в дни далекой молодости, ухаживал Владимир Яковлевич. Панфил Епифанцев этого не забыл, пото­ му что такие вещп в Шумихе вообще не забываются. Раз пять он дубасил Агеева, но всего зла не выместил. У него двадца­ типятилетнее зло... Угаров с братьями Епифанцевыми вер­ тели бывшим бригадиром, как хотели. Угаров «помогал» бригадиру начислять трудодни колхозникам, «производил» кого хотел в ударники, распределяй работу, составлял и пересоставлял какие-то спис­ ки. 'Степан «руководил» звеном колхоз- ниц-девчат. Колхозницы работали, а он показывал, учил да покрикивал. А чадце, потягивая вонючую трубочку, сидел, на­ хохлившись, на кочке, будто ночная птица, застигнутая дневным светом. Панфил — тот выполнял разные поручения около стана: забьет гвоздь в телегу, отступит шага два в сторону, взглянет на гвоздь, вытащит его обратно и снова забьет, по­ стучит зачем-то по йолесу топоришком, почешет спину, прислушается, а время летит и летит, как на крыльях. И вот теперь, сползая о нар, Епифанце­ вы сухими глазами, точно шильями, сверли­ ли нового бригадира. Колхозники с любо­ пытством наблюдали за этим почти без­ молвным поединком людей, интересы ко­ торых яростно налетели друг на друга. Андрей с еле заметным пушком на губах казался в сравнении с Епифанцевыми цыпленком. Но он понимал, что отпор ло­ дырям должен быть дан нещадный, иначе они затравят его. — Пора на работу, — распорядился Андрей ткердо. — Хватит языком тре­ пать. — А что будем делать, бригадир? — ободряюще улыбнулся ему пожилой кол­ хозник Цыпкин. Несколько минут спустя, двадцать че­ ловек колхозников получили задание сде­ лать крытый ток около скирд, чтоб обе­ спечить обмолот и в неустойчивую погоду. Епифанцев Степан нехотя поплелся за девчатами дергать коноплю. Бабье это де­ ло — дергать коноплю, но не станет же он выпрашивать себе другую работу у мо­ локососа! Осташкин со своим звеном на­ чал очищать скирду от снега; часть лю­ дей пошла обметать снопы, чтобы дать им возможность быстрее просохнуть. Епифанцева Степана неотступно мучил неразрешимый вопрос: дергать коноплю или не дергать. При бригадире Топове он толь­ ко «руководил» своим девичьим звеном, сам не работал. А теперь как? Ежели ста­ нет дергать коноплю, то «девичник» по­ думает, что он испугался нового бригади­ ра, с которым Степан Епифанцев и гово- рить-то за грех почитал. Коноплю испо- кон веков дергали женщины. Ни один по­ рядочный шумихинец не дергал коноплю. Но ежели не дергать, то мальчишка, по­