Сибирские огни, 1939, № 3

что Евдоким Иванович не начнет прерван­ ную исповедь сначала. Колбин лежал в постели и пошевеливал пальцами. Смерть от него отступила. На­ оборот, несмотря на унылые размышле­ ния, по всему телу, будто лучи ласково­ го солнца, разливались радостные ощуще­ ния. Умирать, само собой понятно, не хотелось. Но и жить поел© «исповеди» немыслимо. Как быть? Из этого затруднительного положения Колбина мгновенно- вывел Пудовкин. Едва он появился, как в глазах бывшего завхоза выразились ужас, мольба. В доме горела керосиновая лампа. Кол- бии лежал неподвижно. Пудовкин прибли­ зился к нему. Пудовкину хотелось, что­ бы его сподвижник умер сам, своей смертью. «Владыка живота моего, — мы­ сленно молился он, — пронеси хоть эту чашу мимо моей головы»... Пудовкин рас­ чувствовался, по его щеке скатилась мут­ ная слеза. Но, испустив эту слезу, он выпроводил в горницу жену Колбина, мать и ребятишек. Плотно прихлопнул за ни­ ми дверь и вытащил из-за пазухи пилю­ лю. Колбин следил за приятелем глазами, налитыми мрачной ненавистью. — Лекарство, — смиренно оказал Пу­ довкин, держа двумя пальцами пилюлю. — От всех болезней земных... — Мне не надо лекарства, — коснею­ щим языком пробормотал Колбин. — Я... здоров... — Вот это-то и худо. Жить тебе, Ев­ доким Иванович, все равно нельзя. — Не приму пилюлю ни за что! — Погубишь семью, сейчас же погу­ бишь... Мать, ребятишек. Нешто не жал­ ко? За что они, бедные, должны постра­ дать? Семью погубишь, сам не спасешься тоже... — Эта пилюля, — сказал Колбин, — в шкапу в конторе хранилась. — Она и есть. — Она нутро вырвет. — Чудак человек, Евдоким Иванович, ну, зачем тебе нутро, ежели умрешь? Предстанешь перед господним престолом как мученик... Пусть живые беспокоятся про нутро. Тут Пудовкин страшно побагровел, ухва­ тил левой рукой за всклокоченную боро­ денку Колбина, нажал вниз на грудь, а правой рукой сунул ему пплюлю в рот. Остановившиеся! круглые глаза Колбина пронзили его насквозь. Приоткрыв в горницу дверь, Пудовкин крикнул: — Худо Евдокиму Ивановичу-то! Худо!.. Прибежали семейные. Принесли воды. Пудовкин сам поднес ее к искривившимся губам Колбина. Тот покорно закатил гла­ за и вместе с водою проглотил пилюлю. ГЛАВА IX Снежные хлопья сплошными тенетами оплели степи. Медленно кружась, они мяг­ ко ложились на неубранный хлеб. На су­ слонах, еще недавно напоминавших золо­ тистые, солнечные домики, нарастали бе­ лые рыхлые шапки. Через полосу к неза­ конченной хлебной скирде невесело брели Толчков Герасим, «Лавруха Мощук, Андрей Агеев и Маша Зинкова. Толчков шел впе­ реди, за ним Мощук, Маша держалась за руку Андрея. — Сам увидишь, — тепло, ободряюще говорила она ему, — управишься не хуже других. Колхозники довольные будут. Про­ хор Степанович знает, кого куда... Речь шла о вчерашней встрече Андрея со Огешкииым, о том, что эта встреча при­ несла. Приехав после разговора с Пудовкиным на пашню, Прохор Степанович подозвал к себе Андрея и сказал, твердо смотря ему в глаза: — Турицын проворовался. Слыхал? То- пову надо принимать сельсовет... Правле­ ние решило послать тебя бригадиром н а моего Топова. Ступай во вторую бригаду. Андрей задумался и медлил с ответом. — Не очень завидное дело, — наконец, промолвил он. Стешкин, конечно, думал о своем, на­ значая! Андрея бригадиром. Он расчищал путь для дальнейших «подвигов» и рас­ суждал так: «Парень горячий, быстро за­ путается в развалившейся бригаде. Там есть братья Епифанцевы, Угаров — они не дадут ему жить, пусть только явится к ним се своим уставом! Они горло ему перервут!»... Но пока-что колхозники ува­ жают Андрея за прилежную работу,, за смышленность, за грамотность. Авторитет председателя колхоза от этого назначения только выиграет: как-никак он смело вы­ двигает активную молодежь... — Ну. долго думать некогда, — обор­ вал колебания Андрея Стешкин. — Время для колхоза трудное — придется подчи­ ниться. И сегодня Андрей уже направлялся к