Сибирские огни, 1939, № 3

оказал Черников колхозникам. — Можно подумать, что хлеб до последнего волос­ ка у вас убран. — Мы не из полевой бригады. — Бездельничаете, значит? — Помогаем бездельничать. — Ха-ха-ха! — раздался откровенный смех. — Спрячь икону-то, — угодливо, но строго шепнул- Стешкин, — упадет из кармана:... пропадешь!.. Черников удивленно посмотрел на не­ го, затем скосил глаза на карман, и серд­ це захолонуло: из кармана выглядывал медный образок. Тимофей Гаврилович узнал Илью-пророка. Такие образки все еще хра­ нились у отца. Как он попал к нему в кар­ ман? Откуда? Неужели отец подсунул? Пер­ вой мыслью Черникова было вышвырнуть образок из кармана. Так бы и следовало по­ ступить, но Черников от неожиданности рас­ терялся: ему могут не поверить, понесут всякий вздор, чтобы подорвать авторитет уполномоченного. Какие начнутся разго­ воры. подумать страшно! — Уполномочен­ ный райкома раз’езжает по колхозам с иконкой! На такого уполномоченного лю­ ди станут смотреть, как на чудо, появив­ шееся в колхозе для потехи. Черников решил как-нибудь замять неприятность. Полагая, что присутствующие ничего не заметили, он всунул руку в карман и яростно придавил образок, затем торопли­ во вышел из красного уголка. Оказав­ шись на улице, он выхватил из кармана «пророка» и поскорее, чтобы не замети­ ли-, швырнул его в грязь. Но от образка отделилась бумажка и, перевертываясь, полетела по ветру. — Вы что-то обронили, — послыша­ лось за спиной. Счетовод «Лежень» подхватил бумажку и вслух прочел: — «И помни, сын мой, Тимоша, душа человеческая 'есть светильник бога, и на­ чинай, сын мой, всякое дело с молитвой, ибо с вевующим сам бог пребывает, ибо правдивый от веры жив будет...» — Из­ вините, — подал Черникову бумажку сче­ товод. — Это ваша... Вокруг Черникова начали собираться любопытные. Образок переходил из рук в руки. — Подсунули! — вне себя от бешен­ ства закричал на колхозников Черников. — В твоем кармаие икоиа была... — Вот тебе и партиец! Ха-ха-ха! ■Сиб, огни № 3. 1939 г. 3. Черников опрометью кинулся в каби­ нет. Но там его встретил разгневанный Стешкин и посыпал на его голову жаля­ щие, уничтожающие слова. — Ума не приложу, как дальше рабо­ тать! — Он казался огорченным и взвол­ нованным. — Председатель сельсовета ла­ вочку по сбыту документов открыл, колхозники-ударники спускают старушек в омут. Ждешь подмогу из райкома, — приехал товарищ... подмогнул... Спасибо! Подорвал не только свой авторитет, — всей партии нашей! Куда годится комму­ нисту с иконой в кармане по колхозам ездить? — Подлость! — запротестовал Черни­ ков. — Подсунули! — Не разевай рот! — Стешкин говорил поучительно, с достоинством: — Нынче классовая борьба! Положишь палец в рот, оттяпают руку. Ну, как после этого ты можешь работать в колхозе? Не можешь. Веры не будет. Засмеют. Ребятишки про­ ходу не дадут. Коммунист с иконой — из­ вестно — двуличный человек. Нет, Ти­ мофей Гаврилович, поегокай домой. Двулич­ ных в Шумихе не любят. Не надо мне такого уполномоченного ради потехи... В райком я сам доложу. Через полчаса Тимофей Гаврилыч уже трясся на телеге по дороге в райком/. Мягкий снег приставал к колесам, колеса не вертелись, ползли, оставляя за собой черные полосы. Проехав километров пять, Черников нагнал Турицына. Тот пешком шел к npoKvpopy. — Садись на телегу, — помедлив, при­ гласил Черников. — Катись, катись, мимо! — прокри­ чал Турицын. — Мы одни дорогу найдем. Когда Черников покинул «Искру пяти­ летки», Стешкин размяк. Чувство невы­ разимой усталости овладело им. Несколь­ ко часов проведенных в крайнем напряже­ нии, вымотали силы, но нремя отдыха еще не настало, надо было действовать. Он, сел в бричку и глазами подозвал к себе Пудовкина. — Колбин плох. Навести Колбина, — приказал он шопотом и тронул лошадь. Слово «навести» было произнесено по складам. В ушах Пудовкина оно прозвуча­ ло, как «проглоти» Колбина. Пудовкин и сам понимал, что «навестить» бывшего завхоза нужно: ведь никто не поручится,