Сибирские огни, 1939, № 3

говорил Тойботов. —• От сдаете слова Ее отступает. Такие кремни нам очень нуж­ ны. Нелегко их склонять на свою сторону, но — затраты окупятся в будущем. Мед­ лить нельзя, председатель. Начало поло­ жено удачно... Сюмелю молча смотрел в окно, затяну­ тое густой паутиной. —'Как ты думаешь, он понаш хотя бы половину того, что я говорил ему? — Тойботов тропул председателя за плечо. Сюмелю повернулся к другу, попросил повторить вопрос, а потом, выслушав его, сказал мрачно: — Если бы он ничего не понял, дшя нас было бы лучше. Поймет ■— реку оп­ рокинет на наши головы. Я тебя предо­ стерегал... — Не волнуйся, Друг мой. Ты мало знаешь людей... Воли он сегодня не под­ нимет шум, будет с нами. А задумает шум поднять, вочвремя рот ему зажми и — головой в реку. — Сейчас он еще сам не знает, что с ним происходит и что он будет делать,— продолжал Тойбосов. — И мы имеем вре­ мя, чтобы выпить по чашке -араки. Но по­ том наши глаза должны пойти по его сле­ дам, как пара волков. — Пойдем в юрту, — пригласил хозя­ ин городского гостя. Жена ждет: я чую запах араки и шашлыка. И они устало шагнули через высокий порог, направляясь к низким, косым две­ рям дымной юрты. 3 Вечером Темир сдай отару ночному сто­ рожу, а сам направился к бурной Кондо­ ме, гремевшей в крутых берегах, в лесу за селом. Там он сел на низкий сосновый пень, Вечер мягко опускался в долину. Теп­ лый ветерок стекал с невысоких ближних гор, ласково гладил лицо и шею. Под обрывом ревела Кондома, напоми­ ная ватагу пьяных парней. Иногда оттуда доносился то ютук тяжелых молотов, то зван бубна. В этом шуме едва была слыш­ на трель соловья, сидевшего над головой, на ветке черемухи... Тяжелые думы клонили голову Темира. Четыре дня он искал потерянных бара­ нов. Боги его десятки раз наливались свинцовой усталостью. Серые камни за­ манчиво преграждали путь. Бо он быстро обходил их, — ему не до отдыха. По всему колхозу расползлось это по­ зорное олово — «вор». Даже самые близ­ кие друзья — комсомолка Тойу и старик Чокуш, лучший табунщик — отвернулись от него. Вчера слышал, как на лужайке у села разговаривали женщины, занятые 1 шитьем шуб: — От области премию получал, от края премию получай и — еще ему мало! Во­ ровать принялся... — Другой бы попался в такую беду, давно бы живого с’ели. А этого зубы ие берут, — хваленый, как же!.. Казалось целый день женщины шли по пятам и повторяли эти слова. Хорошо бы спрятаться от них в сырую, тесную пе­ щеру. Но разве можно спрятаться от на­ вязчивых, мучительных дум! Да и горы теперь не ссяороият его. Изменились они, погрустнели. И травы поблекли, и леса стали серыми. А бурные реки грозно ро­ кочут за всех: —- Вор, во-ри-ще... Воспоминания о ночном разговоре не покидали пастуха. «Один выход для тебя... — шмелями жужжали слова Сюмелю Эпгешкенова. — Ты, как выдра, сухим вынырнешь ив во­ ды»... — Какой же это выход? Где искать его? —• спрашивал Темир и сам себе от­ вечал: — Нет у меня выхода... Чем я докажу, что я не трогал баранов, что ис­ чезли они, сам не знаю, куда и когда? Никто же этому не поверит!.. Комсомольцы,- •близкие люди, и те не верят. Вчера на собрании долго настаива­ ли на том, чтобы немедленно исключить из комсомола и отдать под суд. Бо пришли Тойбосов с Эпгешкеновым и, как комму­ нисты, 'отстояли. Оии даже набросились на те® комсомольцев, которые требовали самых суровых мер для «вора». — А может быть, бараны еще и най­ дутся, — сказал на собрании Тойбосов,— Зачем человека раньше времени в про­ пасть толкать? Он, может быть, ни в чем не виновен... Как понять этих людей? — На собрании спи меня защищают,— разговаривал Темир с самим собою, — а наедине обвиняют.* в воровстве... Что это за лвдди такие? Темир вдруг почувствовал будто кто-то сильной рукой крепко сжал ему горло. Он готов был с разбега удариться головой о скалу или броситься с утеса в реку...