Сибирские огни, 1939, № 3

того, что берег Ангары на Швейцарию похож. Что-то (Н'овое и оригинальное. Еха- 1 ли по берегу, доехали до устья и повер­ нули 'Влево; тут уж берег Байкала, кото­ рый 'в Сибири называется морем. Зерка­ ло. Другого берега, конечно, не видно; 90 (верст. Берега высокие!, крутые, каме­ нистые, лесистые; направо и налево вид­ ны мысы, которые вдаются в море (вроде Аю-Дага или феодосийского Тохтебеля. [Коктебеля — Евг. Л.]. Похоже наКрьм. Станция Лиственичная расположена у'са­ мой воды и поразительно похожа на Ял­ ту; будь дома белые, совсем была бы Ялта. Только на горах нет построек, так как горы слишком отвесны и строиться на них нельзя». «Байкал удивителен, и недаром сиби­ ряки величают его не шером, а морем. Вода прозрачна необыкновенно, так что видно сквозь нее, как сквозь воздух; цвет у нее нежно-бирюзовый, приятный для глаза. Берега гористые, покрытые ле­ вами; кругом дичь непроглядная, беспро­ светная. Изобилие медведей, диких коз it вся­ кой всячины, которая занимается тем, что живет в тайге и закусывает друг другом. Прожил я иа берегу Байкала двое суток». Путь после Байкала отмечается писа­ телем рядом восторженных отзывов: Забайкалье -великолепно. Это смесь Швейцария, Дана и Финляндии». «Берега у Шилкн красивые, точно де­ корация, но увы! чувствуется что-то гнетущее от этого оплошного безлюдья. Точно клетка без птицы». «Нахожусь под впечатлением Забайка­ лья, которою я проехал: превосходный край. Вообще говоря, от Байкала начи­ нается сибирская поэзия, до Байкала же была проза». «И так, гюоино-лошадиное странствие мое кончилось. Продолжалось оно 2 меся­ ца (выехал я 21 апреля).» «Проехал я на лошадях более 4000 верст... Теперь я сижу в каюте первого класса и чувствую себя в Европе. Такое у меня настроение, как будто я экзамен выдержал». «О том, как я охал по берегу Селенш и потом через Забайкалье, расскажу при свидании, а теперь скажу только, что Селенга — сплошная красота, а в Забай­ калье я находил все, что хотел: и Каи- каз, и долину Пела, и Звенигородский уезд, и Дон. Днем скачешь по Кавказу, ночью — по Донской степи, а утром оч­ нешься от дремоты, глядь, уж Полтав­ ская губерния — и так всю тысячу верст. Верхнеудинск маленький городок, Чита плохой, в роде Сум. О ©не и об обе­ дах конечно некогда было и думать. Ска­ чешь, меняешь на станциях лошадей и думаешь только о том, что на следующей станции могут не дать лошадей и задер­ жать па 5 — 6 часов. Делали в сутки 200 верст — больше летом нельзя сде­ лать. Обалдели. Жарища к тому же страшенная, а ночью холод, так что нуж­ но было мне сверх суконного пальто на­ девать кожаное. Одну ночь ехал даже в полушубке. Ну-с, ехали, е х а л и и сегодня утром прибыли в Сретенсчг, ровна за час до отхода парохода...» Двигаясь по Шилке, Чехов приближал­ ся к Амуру. «Плыву по Шилке, которая у Покров­ ской станицы, слившись с Аргунью, пе­ реходит в Амур. Река — не шире Пела, даже уже. Берега каменистые: утесы да леса. Совсем дичь... Лавируем, чтобы не сесть на мель, или не хлопнуться задом о берег. У порогов пароходы н баржи ча­ сто хлопаются. Душно. Сейчас останови­ лись у Усть-Кары, где высадили человек 5 — 6 каторжных. Тут прииски и каторж­ ная тюрьма. Вчера был в Нерчинске. Го­ родок не ахти, но жить молено». Река Амур и Амурский край, несом­ ненно, были самыми яркими, полноцен­ ными, в смысле свежести впечатлений, этапами в дальнесибирском путешествии Чехова: «Амур очень хорошая река; я получил от него больше, чем мог ожидать... опи­ сывать такие красоты, как Амурские бе­ рега, я совсем не умею; пасую перед ни­ ми и признаю себя нищим. Ну как их опишешь? Представьте себе Сурамокин перевал, который заставили быть берегом реки — вот Вам и Амур. Скалы, утесы, леса, тысячи уток, цапель и всяких но­ сатых каналий, и сплошная пустыня. На­ лево русский берег, направо китайский. Хочу — на Россию гляжу, хочу — на Китай. Китай так же пустынен и днк, как Россия: седа и сторожевые избушки попадаются редко... Проплыл я по Амуру больше тысячи верст и видел миллионы пейзажей, а ведь до Амура были Байкал, Забайкалье... Люди на Амуре оригиналь­ ные, жизнь интерес/ная, не похожая на нашу. Только и .разговора, что о золоте. Золото, золото и больше ничего...»