Сибирские огни, 1939, № 3

роге: от своего класса ушел, а в проле­ тариату не пришел, капиталистическую родину потерял, а 'социалистическую роди­ ну не обрел. Его линию продолжил Илья Артомонов — внук (дело Артамоновых»). Трт поколения буржуазии проходят перед читателями, одни буржуа разлагаются мо­ рально (Петр), уходят в сторону, в мо­ настырь (Никита), становятся холодными, машинизированными выколачивателями прибылей (Мирон). А Илья-внук почув­ ствовал отвращение ко всему артамонов- скому «делу». В лице Петра-отца и его сына Ильи столкнулись две правды. «И махнув рукой в сторону фабрики, отец сказал: — Вон она, правда! Дедушка твой ее начал, я туда положил всю жизнь, а т е ­ перь — твоя очередь!.. Ради тебя я чело­ века убил... может быть... А сын оглушительно ска/зал ему в за­ тылок: — Не одного убили вы, вон, там, целое кладбище убитых фабрикой». Илья-внук, говоря это, показал на кладбище рабочих. Он порвал навсегда с «делом» Артамоно­ вых и ушел в ряды большевиков. По глубочайшему убеждению Горького социалистическая родина является очагом перевоспитания, переделки человека, даже такого человека, который вышел из враж­ дебного класса пли из враждебной социаль­ ной группы, как, например, уголовные преступники. Такое перевоспитание — не утопия, оно базируется на том простом факте, что в условиях социалистической родины устанавливаются действительно ч е л о в е ч е с к и е отношения. А это про­ изводит самое благотворное влияние на лю­ дей, искалеченных капиталистическим отечеством. Горький так пишет о ценно­ сти человека: «Пролетариату человек до­ рог. Даже тоща, когда человек обнаружил социально вредные наклонности и неко­ торое время действовал, как социально опасный...» («О культурах»). Особенно громадный и сложный путь к социалисти­ ческой родине проделало многомиллионное крестьянство. Горький знал крестьян- тружеников и как фанатичных мелких собственников. Горький не идеализировал крестьян, не подкрашивал их под социали­ стов, как это делали народники. Он, странствуя! по Руси, замечал забитость и задавленность крестьян, в то же время отмечал, что они крепко! держатся За свои загоны, дворы и никакого отечества, кроме как с базарами, частной собствен­ ностью и конкуренцией знать не хотят. И все же крестьянство не устояло про­ тив влияний социалистической родины, за которую подняли решительную и беспо­ воротную борьбу рабочие. Обрисовку извилистого перехода кресть­ янства на сторону пролетариата, на сторо­ ну завоевания нового социалистического отечества — можно найти в художествен­ ном и публицистическом творчестве Горь­ кого. Крестьянин не так-то прост и наи­ вен, как налагали некоторые' наблюдате­ ли деревенской жизни. В рассказе «Ки­ рилка» Горький изобразил мужика, кото­ рый при господах ведет себя! приниженно и даже глуповато. Но не успели господа от’ехать и десяти шатов по реке, как Ки­ рилка оживился — куда девались его по­ корность и тихость. Писатель «видел его серые, бойкие, насмешливые глаза и слы­ шал Кирилкин странно сильный голос». Горького остро волновал вопрос: куда пойдут миллионы Кирилок. В них причуд­ ливо 'сшгелись и труд п алчность собст­ венника, революционность и консерватив­ ность, и полубезумный восторг делания к низкая узость обывателей. Что давала капиталистическая родина крестьянству? Босячество — вот одна из дорожек, открываемая буржуазией земле­ робам. На «дно» опускались интеллиген­ ты, ремесленники, дворяне, но больше всего туда попадали мужики, разоренные капитализмом. Горький, подчеркивает, что крестьяне- труженики и на «дне» все же сохраняли некоторый облик человеческий. «Бытьмо­ жет порядочный человюк культурного класса и выше такого же человека из му­ жиков, но всегда порочный человек из го­ рода неизмеримо гаже и грязнее порочно­ го человека деревни» («Бывшие люди»). Для босячества характерна полная по­ теря связи' с родиной 'И с существующей и с той, которую в классовых боях завое­ вывают рабочие. У крестьянина патрио­ тизм узкий, замкнутый. Но мужик пред­ ставляет себя работником на родпой зем­ ле. Отсюда, из труда и вырастает чувст­ во национального достоинства, что сохра­ няется даже у крестьян-босяков. Так Тяпа заявляет: «Народ русский не мо­ жет исчезнуть — врешь ты... он в библии записан, только неизвестно под каким словом... Ты народ-то зна­ ешь — какой он! Он — огромный.