Сибирские огни, 1939, № 2

во прислушивается в трепетанию человече­ ской мысли, но и свободно выражает свою восприимчивость — писатель чувствует себя бодрым, сильным. — До тех нор пока не ус­ тановилось прямого общения между читате­ лем и писателем, последний не может счи­ тать себя исполнившим свое призвание». Придавая такое значение связи читателя с писателем, Щедрин далее пишет: «До тех пор пока не выяснится читатель, литература не приобретает решающего влияния на жизнь». Без связи с читателем, «свободно вы­ ражающим свое отношение к литературе, — речь писателя превращается в назойливое сотрясение воздуха». Для нас, живущих в социалистической, отоане, где вся жизнь построена на принци­ пах коллективизма, где писатель связан ты­ сячами нитей с массами, где немыслима ни­ какая творческая работа вне этой связи, — для нас особенно близка и понятна эта тя­ га Щедрина к общению и живой связи с чи­ тательской массой, это понимание организу­ ющей силы печати. Щедрин был исключительно принципиален в отстаивании своих позиций, в защите сво­ их взглядов. Никакие репрессии не могли заставить его смягчить остроту своей сати­ ры. В эпоху реакции 80-х годов, когда в жизни и литературе все более стали слыш­ ны песни упадочничества и разочарования, голос Щедрина звучит еще большей непри­ миримостью и ненавистью к господствующе­ му строю. Несмотря на все более сгущаю­ щийся мрак, он и не думает складывать ору­ жия. Он видит углубление классовых проти­ воречий, усиление реакции и в эти годы пишет свои знаменитые «Сказки», а также «Пошехонскую старину», этот мировой па­ мятник крепостничества. Щедрин не устает напоминать, что крепостничество не умерло, что им заполнена вся современная жизнь, и пишет «Пошехонскую старину» не как ста­ рую поросшую мохом быль, отошедшую в об­ ласть предания, а как вчерашнюю действи­ тельность, крепко связанную с настоящим днем, с которой нужно бороться не жалея сил, чтобы не дать ей вновь восторжество­ вать. За последние пять лет своей жизни Щед­ рин написал не менее одной шестой всего того, что вошло в подготовленное им собра­ ние своих сочинений. Такой могучий взлет творчества в последние годы жизни свиде­ тельствует об огромном оптимизме, которым это творчество питалось. Последние произве­ дения Щедрина — «Сказки», «Мелочи жиз­ ни», «Пошехонская старина», «Пестрые письма» — по своей художественной силе, яркости, политической остроге стоят не на меньшей высоте, чем произведения, написан­ ные в расцвете сил. Чем немощнее стано­ вится Щедрин физически, тем острее делает­ ся его перо, глубже анализ, ярчо созданные им художественные образы. Можно без пре увеличения утверждать, что по силе, ярко­ сти и политической остроте образы, данные в «Сказках», стоят не па меныией высоте, чем образы в «Истории одного города». Ана­ лиз, данный Щедриным буржуазно-капитали­ стическому миру в «Мелочах жизни», отнюдь не пиже, чем в «За рубежом». Выводы, в» ©сяком случае, более глубокие. И, наконец. «Пошехонская старина», законченная Щедра ным в последние месяцы жизни, является непревзойденным художественным н истори­ ческим шедевром, по которому можно изу­ чать целую эпоху. * ** Щедрин умер, когда на исторической арене еще только появился рабочий класс, как ак­ тивно действующая сила. Забастовки, происходившие в середине 80-х годов в Ивапове, Орехово-Зуеве и охва­ тившие весь подмосковный район, сильно ’встревожили весь реакционный мир. «Мос­ ковские ведомости», которые незадолго до этих событий писали, что «у нас слава богу нет пролетариата, нет рабочего вопроса», дол­ жны были признать свою ошибку. Обеспо­ коенные бурным ходом забастовки и еще больше тем, что рабочие .были оправданы судом присяжных, «Московские ведомости» предлагают разделаться с рабочими так, как расправились в свое время версальские за­ дачи с парижскими коммунарами. «А припомните, — писал Катков в «Мос­ ковских ведомостях», — как подавлялась Парижская коммуна в 1871 году. Более 30.000 коммунаров были расстреляны без суда и следствия». («Московские ведомости» 1886 г. № 105). Так предлагала .реакция расправиться & рабочими, осмелившимися бастовать. А в это время Щедрин писал в «Мелочах жизни»: «Ясно, что идет ( какая-то знаменательная внутренняя работа, что народились новые подземные ключи, которые кипят и клоко­ чут с очевидной решимостью вырваться на­ ружу». («Мелочи жизни». «Ввецея*»»).