Сибирские огни, 1939, № 2

«Что касается меня, — пишет Салтыков в одном из писем, — то я покуда чувствую только повсеместную боль. Чувствую боль также, что я лишен возможности периодиче­ ски беседовать с читателем, и эта боль- все­ го сильнее. При старости и неудачах моих я сделался мизантропом и даже любить от­ вык. Только и любил одно, это полуотвле- ченное существо, которое зовется читате­ лем. И вот с ним-то мотя разлучили».1 Больной, потерявший любимое дело, Сал­ тыков не мог, однако, замолчать. С болью и обидой начинает он сотрудничать в'«Вестни­ ке Европы», в «Русских ведомостях» — в наиболее «приличных» изданиях того време­ ни. «Вы не можете себе представить, как мне приятно, когда меня! спрашивают: так вы перешли в «Вестник Европы»? — разу­ меется перешел!» — пишет с горечью Сал­ тыков. «Крашеный гроб» — именует он в другом письме «Вестник Европы».2 Закрытие «Отечественных записок» силь­ но подорвало и без того больной организм Салтыкова. Он почти никуда не выезжает из квартиры, письма его наполнены жалобами на здоровье и, при всем том, он сохраняет всю былую живость восприятия. Письма его к близким друзьям попрежнему пересыпаны шутками, анекдотами. Он продолжает рабо­ тать, работать много. Хлопочет он и об из­ дании полного собрания, своих сочинений. Серьезная болезнь, перенесенная в 1886 году, еще более ухудшает его состояние. Он почти не может писать и все же продолжа­ ет работать, вплоть до самого дня смерти— 10 мая (н/ст.) 1889 года. Внешне суровый, Салтыков производил впечатление мрачного, малообщительного че­ ловека. Действительно, жил Салтыков зам­ кнуто, окруженный только близкими друзья­ ми. Но суровость и мрачность были обман­ чивы. Салтыков был отзывчив и всегда, ког­ да имел к тому возможность, шел на по­ мощь. Как редактор он был чрезвычайно требо­ вателен. В письмах мы можем часто встре­ тить его указания на необходимость тех или иных1изменений в присланных рукописях, часто он сам обрабатывал чужие произведе­ ния. 1 Неизданные письма. Academia, 1933, стр. 149. Письмо от 17 мая 1884 года. 2 Неизданные письма. Academia, 1933, стр. 178. Письмо от 22 ноября 1884 г. и стр. 208. Письмо 4 апреля 1885 года. * ** Чувство одиночества, на которое подчас жалуется в последние годы жизни Салтыков, одиночества, вызванного закрытием «Отече­ ственных записок», развивающаяся мучи­ тельная! болезнь, одиночество в семейной жизни (жена да и дети были далеки от ду­ ховной жизни Салтыкова), — все это, каза­ лось бы, должно было найти отражение и в характере творчества последнего периода ли­ тературной деятельности его. Но сила жизни, талант и мыслительная мощь Салтыкова, бы­ ли таковы, что в своих последних произведе­ ниях он не только не «сдает позиции», но продолжает идти вперед. «Мелочи жизни», «Пестрые письма», «По­ шехонская старина», а в особенности «Сказ­ ки» представляют собою новый этап в твор­ честве Салтыкова. Социальные и политические образы дости­ гают в «Сказках» поразительной, обобщаю­ щей силы. Таков «Либерал», таков «Карась- идеалист», таковы образы крепостников в «Диком помещике», . в «Двух генералах». Бюрократия нашла свое выражение в «На­ казанном гордеце», в «Недреманом оке», обы­ ватель, забитый, приниженный, дан в «Пре­ мудром пескаре», в «Самоотверженном зай­ це». Наконец, в «Коняге», в «Вороне-челобит- чике», в «Баране-непомнящем» и в других сказках во весь рост дан образ крестьянства, образ могучей силы, которая (придет время!) встанет, расправит плечи и пойдет добывать себе новую, светлую жизнь. Характерно, что царская цензура сразу почуяла силу «сказок» и на просьбу дать разрешение на народные издания сказок ответила: «То, что г. Салтыков называет сказками, вовсе не отвечает своему наз­ ванию; его сказки — та же сатира и сати­ ра едкая, тенденциозная, более или менее направленная против общественного и по­ литического нашего устройства». 3 Отдельные издания все же были, но не­ легальные. Интересно, что либералы-иародщики при­ ложили много усилий, чтобы «развенчать» щедринские «сказки», лишить их политиче­ ской остроты. Скабичевский для этого крити­ кует за «фатальность» и «жестокость» такую острую сказку как «Карась-идеалист» и хва- 3 Лит. Наследство. № 13—14 стр. 157.