Сибирские огни, 1939, № 2

— Откуда мне знать? — Известно, кулачье. — Я за них не ответчик. — У тебя с ними дружба, кум. — Хе-хе, дружба. А что мне с вами, го- у>гтьбой, делать? — Убирайся! — затрясся Толчков. Владимир Яковлевич, обиженно оттопырив усы, накинул на плечи полушубок, насадил иа лысину шапку, похожую на горшок, в се­ нях захватил сапоги и портянки, которые он снял, чтобы не натоптать полы куме Ав­ дотье, и вышел во двор. — Разбогател, — оглянулся на кума, — штиблеты новые купил! За штиблеты кума родного променял. Штиблеты нажил в кол­ хозе и нос задрал, тьфу! — Пшел, пшел! — выкрикивал Толчков. ** * На дворе опять была ночь. Луна эще не взошла. Небо чертили кривыми линиями ле­ тучие мыши. Из оком домов на черную доро­ гу падал желтыми полосами свет от ламп. — Ну вот, Дружок, — сказал Владимир Яковлевич собаке, — погнали нас опять, как сатану из божьего храма. Мимоходом заглянул в окно Непряхина. Пантелей Васильевич лежал на полу, двое маленьких ребятишек сидели верхом на нем. Устинья раздувала самовар рукавом шубы. На столе стояла посуда. На Владимира Яков­ левича пахнуло теплым домашним уютом. Кго нестерпимо потянуло домой, захотелось во что бы то ни стало без промедления уви­ деть своих Ваську с Митькой, и так же вот усадить на себя верхом... Ка® это хорошо пригги вечером домой, в семью, развалиться, вроде Пантелея Василь­ евича, с ребятишками на полу!.. — Мечтал Владимир Яковлевич. — Варвара Тимофееша тем временем достанет из печи полную жа­ ровню картошки в сметане. Замечательная картошка! Никто, кроме Варвары Тимофеев­ ны, не сумеет так вкусно приготовить картошку, просто тает во рту... — Владимир Яковлевич облизал сухие губы языком. Хо­ рошо также чувствовать, что тебя любят, уважают и, ежели потребуется, кинутся в огонь и в воду за тебя... Окна избы Агеевых были открыты. Ярке горела висячая семилинейная дампа. В кругу света мелькали, обжигая крылья о горячее стекло, ночные бабочки. Андре# етоял вод лампой с кратеньким узелком в руках, Вар­ вара Тимофеевна сидела на краю кровати. Прежде чем войти в избу, Агеев из предо­ сторожности решил прислушаться, 'так кал н иэбо могли быть посторонние. — Не ходил бы ты сегодня... ночь тем­ ная, — просительно советовала Варвара Ти- мсфеевна сыну. —* Никак нельзя, мама, — ласково от­ вечал Андрей, — работы много. За меня не беспокойся, мама. Владимир Яковлевич, придвинувшись бли­ же к окну, вгляделся в сына. Белокурые волосы, высокий лоб. топкий материн нос, пухлые юношеские щеки, — все дышало без­ граничной любовью к матери и какой-то осо­ бенной, настороженной, чуткой заботой о ней. Сердце Владимира Яковлевича вдруг затопи­ ла огромная радость и жалость к себе. Он поднял уже ногу, намереваясь шагнуть к двери, чтобы войти в избу к жене и сыну, но в эту минуту Варвара Тимофеевна с грустью проговорила: — У меня, Андрюша, как гора с плеч сва­ лилась. Бывало, чуть что стукнет, скрин- нет, — меня уж в жар бросает: не за ним ‘ли, думаю. А тебе сказать боялась. —1Где он теперь скрывается, вот инте­ ресно? — Боюсь, того и гляди заявится домой. — Заявится? Заявится, — беги сразу к Турицыну. —• С доносом? — С доносом, а как же? Осудили, пусть 'сидит, потому что человек вредный, он и сейчас где-нибудь с кулаками кружится. — Я так же думаю, сынок. —• Иначе нельзя, поумнеет, выпустят т тюрьмы... Владимир Яковлевич, покачиваясь, не пом­ ня себя, выбрался из ограды. Дружок не­ охотно поплелся за ним. — Достукались, — опять обратился он к Дружку. — Один только у меня ты остался верным, друг мой, Дружок... Променял меня кум за штиблеты, жена и сынок родной сго­ ворились по рукам и ногам скрутить. А скру­ тивши, оттащить, как бандита лютого, к Ту- рнцыну в кладовку... Ладно, хорошо!.. Черная -обща, точно яд, проникающий во все поры, обожгла сердце. Настанет еще час... когда-нибудь они вспомнят о нем, не будет уже поздно. «Не плюй, — как говорит- ; ся, — в колодец, не придется ли воды на- j питься». Обида гнала Владимира Яковлевича |