Сибирские огни, 1939, № 2

— Понятное дело, — заговорил Стешкин, измеряя противника взглядом зеленоватых глаз, — не в лицу председателю сельсове­ та, члену великой коммунистической партии, разевать рот. Это я тебе говорю. Все мы, колхозники, дорожим незаменимым челове­ ком, но уж ежели на то пошло, не прогне­ вайся, Захар Петрович, — дело нашей пар­ тии 'и Советской власти для меня первее всего. Немыслимо доверять государственное учреждение, с документами, с печатью, чело­ веку, который оставляет его без надзора. Придется доложить в райком. Сам доложу, неохота, а придется. —* Сторож у меня есть, Алтухов... — Где он? — Должен быть здесь... Алтухов! — Он в кладовке, взаперти, — услужли­ во сообщил Лавруха Мощук. — Как взаперти? — враз спросили и Ту­ рицын и Стешкин. — На засов, — сказал Лавруха, ничего не понимая. Турицын широко раскрыл рот, кубанка его подалась на правый глаз. Стешкин насторо­ жился, приготовившись to отпору новой не­ ожиданности. Услужил ему Колбин, нечего сказать! «Напряли за одну ночь столько, не распутаешь в год». м * ! i В кабинет стремительно порвался сын Степаниды Ивановны Алеха Недобежкин. — Мамаша у нас исчезла! — закричал он, размахивая руками, — народ требуется сбивать, председатель... Искать старушку...— Но, увидев вытянутые лица Турицына и Стешкина, умолк. — Вались ты со своей старушкой к чер­ товой матери! — очнулся от оцепенения Ту­ рицын. — Лезешь в государственное учреж­ дение без разрешения. Уматывай, пока в ка­ талажку тебя не запер... ГЛАВА V На пашню приходили нерадостные вести: пала корова-ведерница колхозника Асташки­ на, свалился белый бычок Гаврилы Пяткина. Колхозники, дождавшись вечера, потянулись с пашни в Шумиху, к коровам. За Гераси­ мом Толчковым увязался Коновальский. «В зятья метишь? — косо поглядывал на бригадира Толчков. — Сорвется, пожалуй». Коновальский, беззаботный, как всегда, держался независимо, говорил шутливо, как бы подтрунивая сам над собою. — Жениться нынче хочу, дядя Герасим. —•Зачем дело? Женись... А лучше бы по­ больше думал, как поскорее хлеб убрать 'с полосы. — Хлеб — хлебом, женитьба — женить­ бой. Мы вчера сидели с Анисьей под стогом, толковали... Она вроде бы не против. — Ты мне не нравишься, — прямо заявил Толчков. — И ты мне тоже, дядя Герасим, — ус­ мехнулся Коновальский. — Речь идет об Анисье, о нашем счастье, а не о тебе. — Осчастливишь ты — ногами к шее. Нет, Сережа, не нашим ртом мышей ло­ вить... — Пусть их кошки ловят. Номер не прой­ дет. — Тебе что шло, что ехало. Ни заботы, пи работы. Сгори вся Шумиха, глазом не моргнешь. Разве скажешь только свое: «но­ мер не пройдет». — Легче не станет, если я стану мор-' гать. Номер не пройдет... — Аниска — работящая девка. Такие, ко­ торым «что шло, что ехало», пам не подой­ дут, тоже номер но пройдет. — А ты войди в положение, дядя Гера­ сим! Просидел я, допустим, ночь под стогом о Анисьей, известно, плохой работник, на другой день просплю. А вот, когда женюсь, тогда увидишь — возьмусь за дело. — Возьмись сначала. — Не во мне суть. Входя в ворота своей ограды, Толчков был неприятно озадачен: у крыльца, свернувшись в комок, лежала знакомая собачонка с невы- лииявшим хвостом. — Гость! — сморщился Толчков. Желая убедиться в зловещей догадке, хотя и без того все было ясно, прошипел: — Дружок, Дружок, каб ты сдох! Дружок, снисходительно приоткрыв один глаз, похлопал в знак приветствия хвостом по земле. Толчков от души выругался. С пашпи он пришел не надолго. Хотелось уви­ деться с женой с глазу на глаз. Уз­ нать про корову, потолковать про Ашоку с Коновальским, что слыхать в деревне о Сте­ паниде Ивановне, пропавшей без вести, и во­ обще — мало ли семейных дел!.. А тут, на. тебе — гость! — Да какой еще гость то! Скрывающийся от Советской власти... — Через часик я забегу, — крикнул с улицы Коновальский, Толчков тщательно отер сапоги о полови­ чок. раскинутый опрятной хозяйкой на крыль­