Сибирские огни, 1939, № 2

порт, оп потупил глаза, раскрыл немного рот, дышал отрывисто, точно поднимался на гору. — Ловко! — льстиво улыбнулся Агеев. Турицына охватило глубокое волнение. Он беспомощно опустился на стул, по тотчас же встал, снова сел и опять встал. Тут взгляд его упал па возбужденную физиономию Владимира Яковлевича. Турицып всунул ру­ ки в карманы синих галифе, шагнул к Агееву. — Видал, как работает честный народ? — Известно... — отступил Владимир Яков­ левич -в сторону. — То-то... — забасил Захар Петрович. — А ты-то, важная птица!.. Думал, пе узнаю, где гнездо свил? В кукурузе окопался)... Эх ты, шкура кулацкая. Все мы не без греха... — Это кто — все? Ты на что намека­ ешь? Захару Петровичу Турицыпу очень не по душе были подобпые намеки. Он служил ког­ да-то в царской армии. Правдой п неправдой дотянулся до звания младшего унтер-офице­ ра. И впервые испытал одуряющую силу власти над подчиненными. «Руки по швам!», «Бегом на месте, маррш!» — командовал он и сам вытягивался перед начальством, как аршин, не щадя сил, — глаза постоянно держал на выкате по правилу: «ешь глаза­ ми». Любил приложить руку к головному убору. Предполагал остаться на сверхсроч­ ной, но времена изменились... Однажды — случилось это осенью 1919 года — в Шу­ миху в’ехал карательный отряд пьяного ка­ питана Трофимова. Белые выглядели браво. Увидев заломленные шапки, кокарды, пого­ ны, Захар Петрович тщательно заправил вы­ линявшую уже гимнастерку, подкрутил .«на тридцать два» усы и отправился в штаб от­ ряда. Зачем он туда шел? — Турицын ска­ зать этого не мог. Скорее всего, гнало раб­ ское желание повертеться на глазах у на­ чальства, впитавшееся в плоть и кровь в царской казарме, желание возвысить себя в глазах односельчан. Но Захар Петрович про­ махнулся. Белых преследовали неудачи. Ка­ питан был пьян и зол. — Пятьдесят шомполов, — сказал он, ис­ подлобья взглдаув на неповинного пи в чем Турицына. Защитные унтер-офицерские штаны с За­ хара Петровича точно ветром сорвало. В ка­ ких-нибудь пять минут зад его и спина бы­ ли в клочья исполосованы. Захар Петрович знал, что все основы царской армии держа­ лись па кулаках офицеров, но такой звер­ ской порки для себя он не ожидал. Домой Турицын возвращался без единой мысли в голове, часто останавливался, опу­ скался на четвереньки и, словно сомневаясь в устойчивости мира, ощупывал под ногами землю. Две недели он не выходил из дома. Мучали не наружные рапы, а внезапно обра­ зовавшийся душевный провал, кромешная пу­ стота. Неожиданно наступил для Захара Пе­ тровича решительный момент переоценки всех ценностей. В груди его зазвучали но­ вые, неслыханные до порки голоса. Зачем он, спрашивается, гнулся! перед этими золотопо- гонпыми гадами в три дуги? «Плохо они ме­ ня пороли, — сказал себе Захар Петрович мрачно, — надо бы побольше вкатить шом­ полов». Сделав этот вывод, он люто возне­ навидел прошлое и по-иному уже взглянул на будущее. Но, раз’езжая в бричке по колхозным по­ лям несколько лет кряду, он стал забывать о порке, впадая помаленьку в благодушие, и с удовольствием (выслушивал льстивые слова. А что касается самокритики, то Захар Петро­ вич недолюбливал ее всем нутром. Колхозы выправлялись (их было три в сельсовете). Успехи колхозников подхалимы приписывали руководству председателя сельсовета. И За- -хар Петрович рос в собственных глазах в не­ заменимого руководителя Шумпхи, которого шумихинцы обязаны любить, уважать, бе­ речь, ценить и слушаться беспрекословно. Поэтому начальство само знает, что оно де­ лает. Критика ему не нужна. — Я ни на что не намекаю, — испуган­ но лепетал Владимир Яковлевич. — Слов нет, Захар Петрович... пострадал ты за прав­ ду истинную... — Алтухов! — закричал Турицын. — А-сь? — мгновенно появился старик. — Посади до особого распоряжения в кла­ довку. В кабинете ненадолго воцарилась тишина. Когда Владимир Яковлевич и конвоир удали­ лись, Колбин осторожно начал: — Прохор Степаныч прщсазал, — скоро­ говоркой посыпал Колбин, — ежели потре­ буется сопровождать Агеева в тюрьму, то... мне за одним 'ехать в город за гвоздяТш. — Отчего это вы со Стешкиным так уби­ ваетесь за Агеева? — неприязненно свер­ кнул глазами Турицын. — Других конвоиров не предвидится. — Без вас обойдусь. «Плохо», — Колбина бросило в жар.