Сибирские огни, 1939, № 2

тет для тебя, кумир, которому ты поклоня­ ешься? Владимир. По-моему, неплохой кумир. Большой ученый. Платонов. Ну, какой он ученый — гово­ рить пока рано. Да и речь сейчас не о нем, а о тебе. Владимир. Но ведь и ты, отец... Платонов. Что я? Если ты хочешь сказать, что и я виноват, — согласен. Благодаря этой старой, глупой традиции я уступил ког­ да-то, отдал тебя этим бабушкам, тетушкам. Они виноваты в том, что ты вырос таким. Из тебя делали барича, графа. А я во-время этого не заметил. Моя випа. Владимир. Но водь ты тоже вырос щ бо­ гатой семье? Платонов. Не спорю. К счастью, я во-вре­ мя понял то, чего ты до сих пор не можешь понять и пе хочешь попять. Владимир. Ну, я не виноват, что мне судь­ ба покровительствовала больше, чем многим другим. Нина Вас. Ты, кажется, намекаешь на ме­ ня, Владимир? Да, я немало видела! нужды. Но, поверь, не жалею об этом. Это, Влади­ мир, хорошая школа. Владимир. Может быть. Спорить не могу, — не испытал. *■ Нина Вас. К сожалению, да! Платонов. Твои воспитатели смотрели на жизнь с развалившейся колокольни... И ты хочешь быть таким же? Владимир. Каким? Платонов. Скептиком. Да, скептиком. И это в наше время, когда жизнь пред’являет нам такие требования! Владимир. И все это вы говорите для то­ го, чтобы я переехал к вам? Вам не надоело говорить одно и то же десять лет? Нина Вас. Говорим, желая тебе добра. Бы­ вает так, что хорошее, доброе слово сразу раскрывает глаза! Тебя действительно губит скептицизм, Володя. Владимир. При чем тут скептицизм? Я, прежде всего, — научный работник, буду­ щий ученый. И, мне кажется, у вас нет ос­ нований сомневаться в моих способностях. Платанов. Мало одних только способно­ стей, Владимир. Мало одной кабинетной ра­ боты. Натку от жизни не оторвешь, в скор­ лупу своего портфеля не спрячешь. А если спрячешь — это не наука. Останешься один. Кто с тобой пойдет? Владимир. А с вами? Желторотые птенцы, вроде Бориса? Платонов. Молчать, Владимир! С вами все вся страна... Ты один ®е хочешь этого по­ нять! Владимир. Я, отец, с политграмотой зпа ком, газеты тоже читаю. Платонов. Плохо читаешь. Владимир. Во всяком случае, в няньках в нуждаюсь. Платонов. Нуждаешься, Владимир. И го раздо больше, чем я думал. Тебе не няньк нужпа, а палка. Владимир. Даже? Платонов. Даже. (Пауза.) Возьми прим с Бориса. Владимир. Благодарю покорно. Как-нибу! обойдусь и без такого образца. И вообь' если ты гордишься таким воспитанником... Платонов. Не я один... Владимир. Не спорю. А теперь... мне очс жаль, отец, но я должен прервать нашу д. куссию. Меня ждет Шувалов. Платонов. Подождет! Не велика беда. 1 " вопрос посерьезнев. Я должен, накопи знать — сын ты мне или нет? Владимир. По Домострою, нет. Платонов. Не юродствуй, Владимир! (Вх дит дядя! Мотя.) Здравствуй, дядя Мотя! t ты потрудись пройти со мной в кабинет. М| должны сегодня же разрубить этот узел. Владимир. Повинуюсь. Но имей в виду отец, — характеры у нас одинаковы. Платонов. Вот и хорошо. Скорее сто.жуем ся. (Уходят.) Дядя Мотя (многозначительно смотрит н Нину Васильевну и кивает на дверь). Чт ' такое? Чем-нибудь расстроил? Нина Вас. Неисправим... Дядя Мотя. Да, парень... как тебе сс. зать?.. нездешний... Прости, раньше заехат не мог. А сегодня еще... всю ночь не спа,! (Тяжело опускается) на стул.) Нина Вас. Почему? Дядя Мотя. В клинике паренек на рука у М'еня умер. Славный такой паренек. Вс зился всю ночь, ничего не мог сделать - поздно привезли. До чего это тяжело — чр ствовать себя бессильным... Знаешь, чтг Дай мне рюмку водки! Нина Вас. Ой, дядя Мотя! Дядя Мотя. Прошу тебя. Бывают так; минуты... Нина Вас. (приносит водку. Пауза). Дя Моти, вы Шувалова давпо знаете? Дядя Мотя. Ты чего это так сразу? Нина Вас. Хорошо знаете?