Сибирские огни, 1939, № 2

Нина. В ЗАГС! Борис. Нинка! Серьезно? Нина. Я думаю... Борис. Что думаешь? Нина. Думаю, что... серьезно. Борис. Нинка! (Беготня. Борис схватывает Яину и целует.) Нина. Борька, <с ума сошел. Мама... Борис. Сейчас не важно!.. (Целует.) Нина. Борька, реторты перегреются. Борис. Не перегреются. Я поставил часы ва двадцать минут вперед. Нина. Ой, до чего хитрый! Борис. Ну, наконец-то мы с тобой догово­ рились. Гора с плеч. Эх, Нинка! И заживем же мы с тобой. Знаешь?.. Не рассказать только мне. Не мастер я свои чувства'рас­ писывать. Слов не подберу. Просто вот чув­ ствую, что будет все... замечательно! Друж­ но, радостно. Всю жизнь друг для друга, для дела, для родины. Понимаешь? Чувствуешь? Даже голова кружится. Нинка! Неужели правда? Честное слово? (Обнимает и целует.) Нина. Борис! Войдет кто-нибудь! Борис. А теперь не все ли равно? Что мы, скрывать что ли будем? Я к этому не при­ вык. (Целует. Вскакивает.) Пора! Откровен­ но говоря, перйый раз в жизни что-то не тя­ нет в лабораторию. Ну, да ладно! Успеем. Наговоримся. Времени-то впереди!.. Интерес­ но только, кто из нас первый получит про­ фессорскую кафедру? Нина. Конечно1, я. Мы, женщины, во-пер­ вых, настойчивее, во-вторых, трудолюбивее... Догоняем вас на всех фронтах! Борке. Пу, это положим. Нина. Усидчивее... 5орис. Это еще не все. Кроме всего про­ чего, нужна смелость, фантазия, размах. Дер­ жать нужно! Впрочем, сегодня уступаю тебе первенство. Знаешь, Нинка, если у нас бу­ дет сын, то обязательно химик. А? Как ты думаешь? Нина. А ну тебя!.. А если дочь? Борис. Дочь? Очевидно, не химик, а химич­ ка. (Целует.) Нина. Борис, с ума сошел. (Входит Владимир.) Владимир. Можно? Борис. А отчего бы нет? (Смотрит па ча­ сы.) Вот когда пора, так пора! Удираю. (Уходит.) Владимир. Не знал, что вы с Борисом в такой стадии... в шопенгауэровском понима­ нии, в стадии продолжения рода. Нина. А что такое пошляк в шопенгауэ­ ровском понимании? Не знаешь? (Входит Нина Васильевна.) Нина Вас. Владимир? Хорошо, что при­ шел. Нина. Я пойду, у меня дела. (Уходит.) Нина Вас. Надеюсь, ты не торопишься? Давай, Володя, поговорим хоть раз по ду­ шам. Садись! Скажи мне, почему ты чув­ ствуешь себя у нас каким-то чужим? Поче­ му,? Владимир. Чужим? По-моему, я везде и со [»семи одинаков. Правда, меня пе очень лю­ бят, по зато и не очень ненавидят. Навер­ ное, потому что я как раз этого и хочу. Нина Вас. Странная точка зрения. Откуда она у тебя? Ну, не будем спорить. Я но длл этого завела разговор. Дело вот в чем: пе реезжай « нам. Ты знаешь, как отец тобл любит, волнуется за тебя... Владимир. Вы думаете, что это будет луч ше? Что переселившись к вам, я стану дру ­ гим? (Входит Платонов.) Платонов. А, ты здесь. Вот и прекрасно. Мне с тобой нужно поговорить. Много мы <• тобой толковали, но на этот раз, должны цо толковаться до конца. Нина Вас. Я пойду? Платонов. Нет, нет, Нина! Наоборот, будь нашим судьей. Владимир, не возражаешь? Владимир. Пожалуйста. Но что, собствен но, случилось? Чем я заслужил такое высо­ кое внимание? Платонов. Брось фиглярничать. Пе нра­ вишься ты мне, Владимир. Владимир. Вот как? А что именно вам не нравится? Платонов. Все! Эта холодность, отчуждел ность; это постоянное стремление протида- поставить себя другим; циническое отноше­ ние к жизни, к людям. Наконец, все твое окружение... Тяжело мне, Владимир, ведь отец я тебе! Люблю тебя... Владимир. Я тебя тоже люблю. Но все, что ты говоришь — сильно преувеличено. Я никому никакого вреда не делаю. Платонов. Этого мало. Бт*тдь Не думай только, о себе! Владимир. Все люди понемножку эгоисты, отец. Только каждый по-своему. Платонов. Да, те люди, которые тебя окружают. Но есть и другие... Неужели тебя этому учит Шувалов, единственный автори­