Сибирские огни, 1939, № 2

ведь леред впередовцами и ликвидаторами не пресмыкался. Такова краска, стыда у Иудушки Троцко­ го». (Ленинский сборник XXI, стр. 303). Можно беи конца приводить высказывания Ленина обо всех предателях рабочего клас­ са, которых он клеймил именем Иудушки. Не последнее место в этой галлерее занима­ ет Иудушка Каутский. Всюду, где Ленин видит измену интересам партии, рабочего класса, революции, перед ним возникает образ Иудушки Головлева со всей его низостью, подлостью, лицемерием, двурушничеством. Это самый отвратительный образ, он хуже открытого врага и внушает «самое жгучее чувство ненависти 'и презре­ ния». Иудушка Головлев, порожденный всем про­ шлым бюрократически-крепостничешш стро­ ем, не исчез оте окончательно в нашей жизни, как но исчезло еще все то мерзкое, что уцелело от обломков старого мира и про­ должает ещо свою подлую подрывную рабо­ ту. Библейский Иуда, иезуиты всех времен, Тартюфы всех рангов и даже сам Иудушка Головлов, этот непревзойденный лицемер и предатель, пасуют перед дьявольским лице­ мерием и циничной наглостью и предатель­ ством современных Иудушек — Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина, Рыкова и других предателой-извергов, имена которых вызывают всеобщее отвращение, презрение н ненависть. Глубоко ненавидит Щедрин образ Иуды- предателя. В сказке «Христова ночь» он го­ ворит о предательстве с гневом, омерзением и ненавистью и клеймит предательство как преступление, которое никогда и ничем не может быть искуплено. «Будь проклят, пре­ датель!.. Будь для грядущих поколений сви­ детельством той беоконечпой казан, которая ожидает предательство!» - Товарищ Сталин в своем историческом до­ кладе на Чрезвычайном Y III Всесоюзном С'езде Советов блестяще использовал щед­ ринский сатирический образ «ретивого на­ чальника» для аналогии с фашистами треть­ ей империи. Товарищ Стадии убивает врага острой фразой великого писателя: «Сие от них не зависит». Это выражение в отношении к ■бессильной злобе фашистов, мечтающих, как и ретивый начальник, «закрыть нашу стра­ ну», облетело весь мир. В сотнях газет пе­ репечатывается этот рассказ, приобретший такую остроту в применении к нашим вра­ гам. «Мне жаль Салтыкова, — писал Чехов после его смерти. — Это была крепкая, сильная голова. Тот сволочной дух, который живет в мелком измошенничавшемся душев­ но русском иптеллигенте среднего пошиба, потерял в нем самого упрямого и назойливо­ го врага. Обличать умеет каждый газетчик, издеваться умеет и Буренин, но открыто пре­ зирать умел только один Салтыков. Две тре­ ти читателей не любили его, но верили ему все. Никто не сомневался в искренности его презрения». (Письмо Чехова Плещееву 14 мая 1889 г.). Больше сорока лет Щедрин работал не по­ кладая рук, ведя борьбу с господствующими кланами, разоблачая их алчность и жесто­ кость, вскрывая с полным бесстрашием и гражданским мужеством все их мероприятия в деле предательства и обмана народа. Когда после убийства Александра I обезумевшее от страха правительство и дворянская реак­ ция создали тайную контрреволюционную террористическую организацию — «священ­ ную дружину», в которую вошел царь, вели­ кие князья и вся царская клика, Щедрин разоблачил этот заговор в сатирических очерках, посвященных «Клубу взволнован­ ных лоботрясов» и «Обществу частной ини­ циативы опасения». Разумеется, царская цен­ зура не пропустила этих очерков в печать, но они широко разошлись по России и были напечатаны за границей. Щедрип не только разоблачил этот заговор в печати, но, узнав о том, кого намечено в первую голову унич­ тожить, предупредил об этом Кропоткина и ДР. Весь сюй могучий талант, всю свою силу Щедрин отдал на служение народу. Никакие репрессии ни на ноту не отвлекли Щедрина от намеченного им пути. Щедрин был несги­ баемым борцом. Это поняли '50 лет тому на­ зад тифлисские рабочие, уверенные, что по­ томство оценит, кем был для народа, для рабочего класса' Щедрин, каково было влия­ ние его произведений на пробуждение масс. «И на могиле великого родного писателя, в венке славы, воздвигнутом потомством, бу­ дет и наш цветок, пусть видят и знают, что мы, рабочие, любим и ценим его». Вещие слова тифлисских рабочих оправда­ лись. Щедрйн стал близким массам великим,- родным писателем, которого сейчас изучают, ставят на сцене, в кино, передают по радио.