Сибирские огни, 1939, № 1

ТАРАС ШЕВЧЕНКО— ВЕЛИКИЙ НАРОДНЫЙ ПОЭТ I 30 мая 1847 г. Тарас Шевченко был от­ правлен из Петербурга в закаспийские сте­ пи «за сочинение возмутительных и в выс­ шей степени дерзких стихотворений...... Из осужденных одновременно с ним кирилло- мефодиевцев — Гулака, Костомарова, Кули­ ша, Андруэского и др. — только двое полу­ чили три года, а Костомаров год крепости. Остальные были высланы в провинцию на небольшие сроки с назначением на ответст­ венные служебные посты. Правительство Николая I строго диффе­ ренцировало деятельность поэта и его дру­ зей: Шевченко был признан нас,только опас­ ным для самодержавия, что его определили на 10 лет рядовым © Оренбургский отдель­ ный корпус, с запрещением писать и рисо­ вать, а членов «Братства» шеф Жандармов граф Орлов в докладе императору мягко на­ зывал «киевскими учеными», признавая, что «замыслы их были не так важны, как каза­ лось при первом взгляде». Через четыре года, тот же граф Орлов, отвечая отказом на просьбу княжны В. Реп­ ниной об облегчении участи ссыльного по­ эта, советовал ей «на будущее время не вмешиваться в дела Малороссии». Граф Орлов не преувеличивал — дело Шевченко уже в то время было делом всей Украины. Другой государственный деятель николаевской эпохи И. П. Линранди. в своем знаменитом «мнении» о кружке Петрашев- ского писал, что на Украине в конце соро­ ковых годов умы находились «в брожении от семян, брошенных сочинениями Шевчен­ ко». Четырехлетнее пребывание поэта в ссыл­ ке не помешало, а. быть может, только уве­ личило распространение его пламенного сло­ ва. Значение его для украинского револю­ ционного и национально - освободительного движения в эти годы неизмеримо возросло. Недаром, прочтя в письме Левицкого к Шев­ ченко о том, что «вас не стало, а на место вас появилось много, до тысячи людей гото­ вых стоять за все, что вы говорили», — граф Орлов нашел в этих словах прямое указание на существование тайного револю­ ционного заговора, Популярность творчества Шевченко в народе с годами крепла. И это тем более замечательно, что сквозь цензур­ ные и националистические рогатки до масс доходила в то время лишь часть револю­ ционного наследия поэта. Немедленно же после смерти Шевченко власти взяли на себя заботу об искоренении всякой памяти о нем. Почти каждая годов­ щина его рождения и смерти отмечалась правительственными запрещениями чествова­ ния. По всякому вопросу, связанному с его именем, с его произведениями, в канцеляри­ ях III отделения, жандармских управлений, генерал-губернаторов возникали «дела». Из­ дания «Кобзаря» в России выходили обре­ занными на треть, а ввоз заграничных изда­ ний был запрещен. В 1880 г. на румынской границе был за­ держан некий Д. Черпытеску, у которого отобрали 184 экземпляра одного из иност­ ранных изданий «Кобзаря». Книги были кон­ фискованы, а Чернытеску предан суду. В 1882 г. херсонская жандармерия задер­ жала кочегара Николая Попова, который пропагандировал среди крестьян революцион­ ные идеи, читая нм произведения Шевчен­ ко. После длительного следствия Попов был заключен в тюрьму. В 1909 году в Умани полицейский при­ став разогнал студентов коммерческого учи­ лища, собравшихся на вечер памяти Шев­ ченко. В 1911 году в библиотеке «Харьковского общества вспомоществования рабочим» жан­ дармы застали молодых рабочих за чтением