Сибирские огни, 1939, № 1

скоро народа, он вместе с великими русскими просветителями, революционными демократа­ ми Чернышевским, Добролюбовым и другими боролся за свободу всех яародов России «от молдаванина до финна». Смерть Т. Г. Шешчеиво вызвала скорбь у всех русских передовых людей. Русский поэт Курочкин — известный переводчик французского -поэта-иесенника Беранже — сказал над овежей мошлой Тараса Григорье­ вича: «Еще одна могила раскрылась перед нами. Еще одна чистая, светлая особа оста­ вила нас; еще один человек, принадлежащий к высокой семье избранных, высказавший за народ самые светлые его верования, уга­ давший заповедные его думы и передавший вое это неумирающим оловом, окончил горь­ кую свою жизнь»... Поэт просил в своем «завещании»: Как пюмру, вы схороните, Меня на кургане Среди степи беспредельной На родной Украйне. Поэт просил похоронить его на месте, от­ куда было-бы слышно, «как ревет ревучий» Днепр. Друзья поэта, выполняя завещании, перевезли его тело из Петербурга на Украи­ ну, на берег Днепра, и здесь, на Червечьей горе похоронили его 1 0 мая 1861 года. КЛАССОВАЯ БОРЬБА ВОКРУГ ТВОРЧЕСТВА ШЕВЧЕНКО Всегда было так, что вокруг литературного наследства великих народных писателей раз­ вертывается ожесточенная классовая борьба. Так, изгоняя все народное и свободолюбивое в творчестве А. С. Пушкина, дворянство пы­ талось использовать творения гепия великого русского народа в свонх классовых целях. Вслед за дворянством такими фальсификатор­ скими делами то части использования наслед­ ства А. С. Пушкина занялась русская бур­ жуазия. Великого поэта уродовали и обкра­ дывали не только путем царской цензуры и пером буржуазных исследователей, обкрады­ вали не только в книгах, но поэта! обкрады­ вали и фальсифицировали на улицах, на пло­ щадях, среди бела дня, старательно скрывая от народа подлинное лицо великого народного гения. Вместо сильных строк из «Памятника» — И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал — буржуазия выгравировала на памятни­ ке, поставленном в Москве, фальсифициро­ ванную надпись: И долго буду тем народу я любшен, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что прелестью живой стихов я былполезен И милость к падшим призывал. Пушкинские слова «народу» и «свободу» под­ вергли изгнанию. Пушкин без «свободы» и без «народа» был бы более любевм Сердцу рабовладельцев и эюсшщататоров. Еще более свирепая классовая борьба шла вокруг наследства великого народного поэта Украины, поэта с ярко выраженным шассо- вым содержанием, поэта закрепощенного кре­ стьянства Т. Г. Шевченко. Потомки рабовла­ дельцев, потомки эигельгардтов фальсифици­ ровали Шевченко и стремились его всячески присвоить. Уж не по праву ли помещиков- крепостников? Или, быть может, пожалели, что их прадед Энгельгардт 'продешевил? Что русский поэт Жуковский и художник Брюллов выгодно купили вольную Тараса Гри­ горьевича, уплатив Энгелыгардту всего 2У2 тысячи ассигнациями? Нет, тот огонь клас­ совой ненависти, который полыхает в произ­ ведениях поэта, потушить невозможно. Подоб­ но «Памятнику» Пушкина, подверглась под­ делке атеистическая поэма Шевченко «Мария». Буржуазное литературоведение, исполняя волю своего хозяина, старалось гневному классовому слову поэта придать надклассо­ вое националистическое звучание. Украинская контрреволюция в союзе с не­ мецкими оккупантами Украины посылали яа могилу поэта официального делегата, прусско­ го лейтенанта 474 стрелкового полка. Что за издевательство над памятью поэта — рево­ люционера? Агенты фашистских немецких агрессоров, мечтающих о покорении цвету; щей советской Украины, зарубежные' украин­ ские националисты и по сей день 'занимают­ ся фальсификациями — причесыванием под фашистскую гребенку. Работа, проведенная царской цензурой над творчеством Шевченко, для них оказалась недостаточной. А «работа» была проведена не маленькая. В качестве иллюстрации мож«т служить документ, присланный редакции «Си­ бирских Огней» Иркутским историческим ар­ хивом. Этот документ показывает, сколько из’ятйй сделано приговором С.-Петербургской судебной палаты, а такая поэма, как «Сон», совершенно запрещена к обращению,