Сибирские огни, 1939, № 1

братья и сестры... до сих пор крепостные. Да, милостивый государь, они крепостные so оих пор!» Грамоте маленький Тарас учился у двух дьячков. Сначала у странствующего дьячка Савгиря, которому Тарас был отдан в наймы. Не выдержав режима побоев и издевательств, Тарас соежал. Но оказалось — из огня да в полымя. Б этом полыме — ib ученье у дьяч­ ка Богорского Тарас терпел два года. В том же автобиографическом письме в редактору «Народного чтения» Т. Г. Шевчеиво пишет: «Этот первый деспот, на которого я наткнул­ ся в моей жизни, поселил во мне на всю жизнь глубокое отвращение и презрение ко всякому насилию одного человека над другим. Мое детское сердце было оскорблено этим ис­ чадием деспотических семинарий мильон раз, и я кончил с ним так, как вообще оканчивают вывещепные из терпения беззащитные лю­ ди, — местью и бегством. Найдя его однажды бесчувственно пьяным, я употребил против него собственное его оружие — розги, и на­ сколько хватило детских сил, отплатил ему за все его жестокости». После незадачливой учебы у дьячков нача­ лась для Т. 1 '. тяжелая жизнь в качестве комнатного казачка у своего барина, помещи­ ка Энгельгардта, или «русского веща», как называл Тарас своего властелина. В 1831 го­ ду Энгельгардт переезжает в Петербург, и там, в Петербурге, в 1832 году этот «рус­ ский немец» законтрактовал 18-летнего Та­ раса на четыре года живописных дел масте­ ру Ширяеву. Выполняя различные малярные заказы в разных частях Петербурга, юноша всюду вслушивался в разговоры. Всего семь лет прошло со времени восстания декабри­ стов. В Петербурге еще не забыли о том, как рабочие с лесов строящегося Ишакиевского собора бросали каменья и поленья в конни­ цу Николая Палкина. Случайная встреча с украинским художником Оошенво, студентом Академии Художеств, была первым светлым явлением в жизни поэта. Оошенво увидел в юноше даровитого человека. О даровитом крепостном юноше узнали русский поэт В. А. Жуковский и художник Брюллов. Новые русские друзья прилагают все усилия в ос­ вобождению Тараса из неволи. Но богач Энгельгардт, владеющий 17 тысячами крепо­ стных, неумолим. Ни о какой «филантропин» он и слышать не хочет. Энгельгардт назна­ чает за вольную Шевченко 2500 рублей — по тогдашнему времени это очень крупная сумма. Тарас Григорьевич приходит в отчая­ ние. Всякие надежды рухнули. К счастью, В. А. Жуковсюий прислал будущему автору «Кобзаря» успокоительное письмо. Вскоре письмо было подкреплено делами. В. А. Жу­ ковский попросил знаменитого художника Брюллова «написать с него, Жуковского, пор­ трет с целью разыграть его в частной лоте­ рее». Написанный Брюлловым портрет был розыгран в лотерею в 2500 рублей. Этой це­ ной ибыла куплена вольная Шевченко в 1838 году, 2 2 апреля. Отсюда посвящение поэмы «Катерина» русскому поэту Жуковскому при­ обретает далеко необычное значение. На по­ эме веливий народный поэт Украины на­ писал: «В. А. Жуковскому в память 22 апре­ ля 1838 года». Побежали дни творчества и учебы. В 1845 году Тарас Григорьевич успешно оканчивает Академию Художеств. Произведения первых лет творчества Шевченво, подобно Пушкину и другим веливим русским поэтам, были ок­ рашены романтизмом. Так, эту .романтиче­ скую оюраску имеет изданный в 1840 году «Кобзарь», примером может служить поэма «Катерина», самое крупное, произведение, во­ шедшее в первое издание «Кобзаря». Но в этой поэме. Шевченко не только (разрабаты­ вает тему несчастной «незаконной» любви, заклейменной обществом и церковью, тему, уже много раз травтовашную русскими поэта­ ми. Все симпатии поэта на стороне! обману­ той бедной крестьянской девушки. Обманщик, соблазнитель не просто «москаль», что зна­ чит военный. Обманщик — барин, офицер. То, о чем Пушкин сказал гневно, но ие кон­ кретизирование, как бы мимоходом, в своей «Деревне»: Здесь девы юные цветут Для прихоти бесчувственной злодея, Шевченко конкретизировал в «Катерине». Поэт клеймит барина эпитетом народной ненависти, ненависти классовой — «Пога­ ный». Барин глянул, отвернулся... Ты узнал, поганый! В поеме имеется целый ряд замечательных лирических отступлений, как будто не имею­ щих отношения к прямому развитию сюжета, но усиливающих эмоциональную сторону: Есть на свете очаоть», Но кому известно. В свете есть свобода, Где, скажите честно... ... Серебро берите, Золотые горы, Мне оставьте слевы — Чтобы вылить горе. Затоплю недолю Частыми слезами.