Сибирские огни, 1939, № 1

тельственного -Кнрилло-Мефодисвского обще­ ства, Шевченко за найденные у него при •обыске «стихи на малороссийском языке са­ мого возмутительного содержания», в кото­ рых он «с невероятною дерзостью изливал клеветы и желчь на особ императорского до­ ма, забывая в них личных своих благодете­ лей», очутился рядовым в казарме Орской крепости. При этом, «дабы от него ни под каким видом не могло выходить возмутитель­ ных и пасквильных сочинений», Николай I запретил ему ^рисовать и писать. Более тяжелого наказания нельзя было придумать для поэта и художника. «Отнять благороднейшую часть моего бед­ ного „существования, — возмущался Шев­ ченко.—Трибунал под председательством са­ мого Сатаны не мог бы произнести такого холодного нечеловеческого приговора. А без­ душные- исполнители приговора, исполнили его с возмутительною точностью. Август язычник, ссылая Назона к диким гетам, не запретил ему писать и рисовать. А христиа­ нин Николай запретил мне то и другое. Оба палачи. Но один из них палач христианин и христианин 'девятнадцатого века, в глазах которого выросло огромнейшее государство в мире, выросло на началах Христовой запове­ ди. Флорентинская республика, полудикая исступленная средневековая христианка, но все-таки как материальная христианка она поступила с своим строптивым гражданином Дантом Альгиери! Боже меня сохрани от всякого сравнения себя с, этими великомуче­ никами и светочами человечества! Я только сравниваю материального грубого язычника и полуозаренную средневековую христианку с христианином девятнадцатого века». О