Сибирские огни, 1939, № 1

Вони з холери повмирали, А то б хоч клаптак переслали Того паперу... В действительности, приятели его вынуж­ дены были прекратить переписку по требо­ вал™ шефа жандармов графа Орлова. Так тяжело и мрачно тянулось в Новопет­ ровском укреплении «житие» рядового Шевченко! Подл© него не было ни одного ин­ теллигентного человека, и только среди про­ стых солдат нашел он себе товарищей, Ско­ белева и Обеременко, которые сочувственно и искренно относились к нему. «Этот Скобе­ лев, — вспоминает в своих записках поет, — несмотря на свое прозвание (фамилию'), был моим земляком из Херсонской губернии и в особенности памятен мне по малороссийским песням, которые он пел своим молодым мяг­ ким тенором,—удивительно просто и прекрас­ но. С особенным же: выражением он пел пес­ ню: «Тече рачка1невеличка з вишневого са­ ду». Я забывал,-что я в казармах слушал эту очаровательную песню. Она переносила меня на берега Днепра, на волю, на мою милую родину и я никогда не забуду этого смирно­ го, полуиагого бедняка, штопающего свою рубаху и уносящего меня своим пением так далеко от душной казармы». Но этот тихий другШевченко вскоре пред­ стал перед военным судом лишь только за то, что осмелился потребовать у поручика 10 руб­ лей, которые тот просто украл у несчастного солдата, скрыв у себя почтовый пакет. Ско­ белев был пропущен сквозь «зеленую улицу», где и получил 2000 шпицрутенов, после че­ го был отправлен в Омск на 7 лет в арестант­ ские роты. «Бедный, несчастный Скобелев. Ты понес тяжелые кандалы .на берега пустынных Ир­ тыша и Оми. Встретишь ли ты там внима­ тельного и благодарного слушателя, товари­ ща твоих заунывных сладких песен, каким был я. Встретишь и не одного такого же, как и ты, невольника-сироту, земляка1-вар­ нака заклейменного, который прольет слезу благодарности на твои тяжелые кандалы, за отрадные сердцу, милые, родные звуки... Бед­ ный, несчастный Скобелев». Из приведенного отрывка мы видим, какие нравственные страдания переживал поэт не только за себя, но и за других. Легко по­ нять, что чувствовал он в то время, когда несчастный Скобелев шел сквозь «зеленую улицу». И не одну подобную драму пережил Шевченко в своей новопетровской «широкой тюрьме». В половине 1852 года начинается чуть заметное улучшение тяжелой доли поэта — в начале июля он уже имеет разрешение, хо­ тя и не официальное, писать письма к друзь­ ям. На это повлияла омена начальства, как высшего, так п непосредственного. Началь­ ником края вместо Обручева был назначен Перовский, а непосредственным начальником Шевченко, вместо ненавистного Потапова, стал капитан Косарев. В начале 1853 года комендантом Новонет- ровского укрепления был назначен Майор Усков. Новый комендант и его жена были людьми гуманными и добрыми. Своим участи­ ем и помощью они намного облегчили горь­ кую участь изгнанника. Шевченко, часто бы­ вая в семье Усковых, очень полюбил двух маленьких детей коменданта, с которыми был очень нежен и весел. Время проходило за чтением и культурными беседами. Заметив, что поэту тяжела фронтовая служба. Усков добился некоторых облегчений, предложив офицерам не слишком обременять Шевченко муштровкой и не посылать на тяжелые ра­ боты. Но даже эти небольшие облегчения вызвали неудовольствие и зависть у кое-кого из офицеров и снова начались доносы на Шевченко и на Ускова — генералу-губер- патору Перовскому. К счастью, Перовский не дал хода этим доносам и последствий ника­ ких они не имели. Во время своей ссылки в Новопетровском укреплении Шевченко оживленно переписы­ вался с видными революционерами, — поли­ тическими ссыльными — Сераюовским, Залес­ ским и другими. Общение с представителями передовой ре­ волюционной мысли живило революционные взгляды поэта и поддерживало огонь священ­ ной ненависти к государственному строю то­ го! времени. Даже в Новопетровске, находясь под стро­ жайшим надзором, Шевченко не сложил ору­ жия. Рискуя жизнью,- он и тут нарушает царский запрет и пишет цикл повестей на русском языке: «Княгиня», «Художник», «Близнецы», «Прогулка с удовольствием и не без морали», которые, кроме глубоко-биогра­ фического интереса, имеют также огромное историко-литературное значение, давая не­ прикрашенные картины разгула крепостни­ ков, «благородного» офицерства и бюрокра­ тии. В 1855 году, после смерти Николая I, на престол вступил Александр II. Все друзья Шевченко-, да и он сам, надеялись, что амни­ стия, об’явленная по случаю коронации, ко­ снется и его. Но амнистия была об’явлена, а среди помилованных не было имени Шевчен­ ко. Говорили, что царица-мать вычеркнула