Сибирские огни, 1939, № 1

влиять на нервного юношу и глубоко волно­ вали его впечатлительную душу. И в самом деле: с одной стороны — суро­ вая фигура ремесленника-маляра Ширяева, забитые ученики маляры, полутемное, тес­ ное помещение мастерской, грязный чердак для рабочих, ссоры и драки; с другой сторо­ ны — светлые фигуры Брюллова, Жуковско­ го, а вокруг них целая плеяда художников и писателей, просторная мастерская Брюллова, галлереи Академии Художеств с лучшими произведениями искусства, свет, знание, лю­ бовь, братское отношение лучших людей вре­ мени... Все это поднимало угнетенный дух Шевченко, оживляло его пытливый ум, рас­ ширяло мировоззрение. Он перечитывает про­ изведения лучших писателей и поэтов Рос­ сии, читает переводную литературу и много серьезных исторических произведений. Новые друзья Шевченко прекрасно пони­ мали, что пока он крепостной работник Ши­ ряева — пе может быть и речи о регуляр­ ных занятиях живописью, образовании, да и вообще о культурном образе жизни. Ведь крепостной — раб, вещь своего гос­ подина. В любое время барин может по сво­ ему капризу прервать образование Шевчен­ ко, взять его к себе в лакеи, отдать в бат­ раки и даже продать в солдаты. Поэтому прежде всего необходимо было ос­ вободить юношу из крепостного рабства. За эту нелегкую задачу рьяно принялись новые друзья Шевченко — Брюллов, Жуковский и Венецианов. Брюллов лично поехал к Энгель- гардту, надеясь пробудить гуманные чувства в этом человеке. Но визит не увенчался ус­ пехом. Твердолобого Энгельгардта, любивше­ го больше всего деньги, не тронуло ни ми­ ровое имя Брюллова, ни идеи гуманности. «Это самая крупная свинья 'в торжков- ских туфлях» — так охарактеризовал Энгель­ гардта возмущенный Брюллов. Вторично от­ правился к Энгельгардту 'Венецианов, чтобы договориться с ним о цене, какую он хотел бы за Шевченко. Практичный Энгельгардт видел, что в не­ далеком будущем Шевченко станет для него значительным источником дохода и потому назначил не малую цену — свобода Шевчен­ ко была оценена В 2500 рублей. Сильно был опечален Шевченко, услышав о такой огромной сумме. Он снова прощался с своими светлыми надеждами на свободную жизнь. Но Брюллов и Жуковский придумали, как добыть «цену свободы». Брюллов на­ рисовал портрет Жуковского и на устроен­ ной лотерее портрет разыграли. Необходимая сумма была добыта. 22 апреля 1838 г. Шевченко выкупили из нешоли. Эта дата — счастливейший день в жиши Шевченко. Он не верил своему счастью. Бурное чув­ ство радости наполняло все его существо. Работа выпадала из рук, по нескольку раз в день вынимал он отпускной акт, перечиты­ вал его и целовал и плакал от счастья. Настала новая полоса жизни молодого художника, полная бурной деятельности, но­ вых знакомств и впечатлений. Шевченко1 поступает в Академию Худо­ жеств, учится на средства «Общества Поощ­ рения Художеств» и становится любимым учеником Карла Брюллова. Целые дни проводит молодой художник в классах Академии, но все же находит время и для углубления своего общего образования. Он аккуратно посещает лекции профессоров университета и Медицинской Академии, изу­ чает французский язык и много читает. Большая библиотека Брюллова была всегда открыта для Шевченко. Перечитал он не мало исторических книг — историю Греции, общую историю средних веков, читал луч­ шие произведения русских и польских писа­ телей, перечитал в переводах Гомера, Гете, Шиллера, Диккенса. Особенно много читал книг по истории Украины. Известную «ЕнеЬ ду» Котляревского знал на память. ч Так за 2-3 года после освобождения, до­ бившись больших успехов в живописи, Шев­ ченко одновременно пополнил и свое общее образование, став культурным, передовым человеком того времени. В 1839 году Шевченко получил серебря­ ную медаль на экзаменах в Академии, такую же медаль получает он и за первую свою ра­ боту масляными красками «Сиротка мальчик под забором делится милостыней с собакой». К этому времени Шевченко уже имел и материальную выгоду от своих работ ки­ стью. Некоторые издатели охотно помещали рисунки и иллюстрации Шевченко. Имел он заказы и на портреты. Сам Шевченко и все его друзья п знако­ мые были тогда убеждены в том, что его ожидает деятельность художника, что про­ фессия эта будет основною в его жизни. Но именно тогда он почувствовал свое великое призвание, именно тогда пробудилось его по­ этическое чувство и властно заставило пере­ дать словами то, чего не могли рассказать линии и краски, что накипело на сердце и бурею шумело в душе.