Сибирские огни, 1939, № 1

вистой горки, левее беревняка, показался до­ зорный. Бойцы крепко сжали сухими паль­ цами цевья ружей, прокалывая взглядами ку­ старник. — Сними этого, — тихонько оказал коман­ дир третьего взвода Утару, кивая на до­ зорного. Утар пополз в колючий придорожный шиповник. Дозорный ехал медленно и часто озирался, но как только «го взгляд упал на мелкий ку­ старник, он вздохнул спокойно, продолжая все же держать карабин в руках. Утар про­ пустил его мимо себя, поднялся во весь роют и насмешливо, вполголоса произнес: — Эй! Дозорный вздрогнул, быстро повернул го­ лову и увидел черную дырочку дула карабина, направленного в него. У солдата задрожала челюсть и яа бледном лице застыли глава, наполненные животным страхом. Утар ударил ладонью по своему карабину и качнул голо­ вой: дескать, бросай оружие. Дозорный пови­ новался. Спешился. — Ладно, — подумал Утар и вдруг увидел в руке пленника свою плеть с серебряным на­ бором. — Гадкий человек! Моя спина узнает те­ бя, — закричал джигит, прикладываясь ще­ кой к карабину. Коротышка с рассеченной губой упал на колени, молча протягивая ру­ ки к Утару. — Бельдымбе? — спросил Утар успокаи­ ваясь. Глаза солдата выскакивали из орбит: да, он узнал Утара... — Паршивые шакалы, им со старухами воевать, — докончил свои мысли Утар, пере­ давая пленника партизанам. Затем он сбро­ сил 'бешмет и в фуражке дозорного сел на его же коня. Оглянулся. Из-за выступа горки показался карательный отряд. Утар взмахнул рукой я ходким шагом пустил вперед копя: вот, мол, он, ваш дозорный, иод’еежайте спо­ койно, здесь никого нет... ...Через полтора часа, разделив по взво­ дам оружие разгромленного карательного от­ ряда, перевязав раненых и с воинскими по­ честями похоронив троих: убитых товари­ щей, — партизаны двинулись дальше. Утар занял место убитого командира третьего взво­ да. В поселке, где карательный отряд пытал­ ся устроить засаду, к партизанам пристало восемнадцать новых бойцов. III Все это и многое другое рассказал об Ута- ре старому Турсуну директор МТС Николай Осииин. Осинин потерял из вида Утара после переформирований партизанских отрядов и все эти годы, между делом, пытался отыскать след славного джигита. Не нашел. Встретил вот отца Утара, но и Турсун не знал, где кончился путь любимого сына: в Тургае ли? На Урале? На Украине ли? Широка наша ро­ дина! И лишь зеленый курган при дороге по­ чему то всегда вызывал у старика глухую грусть. Печальное пение над степью, которое он услышал сегодня, подъехав к кургану, с новой силой всколыхнуло в нем это чувство. Конюх прислушался еще раз. Песня стихла. Тогда он запел сам. Он пел с паузами, подбирая лучшие слова, повторяя их и прислушиваясь к ним. Я ждал этот день, Я долго ждал. Я много шатил за это. Голодом платил я за этот день, Болезнью моих детей И смертью моих детей... Родная степь! Турсун умолк. В пеоне чего-то нехватало. В ней была пе только скорбь, но и слабость, она не выража­ ла чувств и дум колхозника. — Будь жив Утар — ему принадлежала бы песня счастливого человека, — подумал Турсун. У Турсуна в прошлом радость была ред­ кой гостьей, а горе, нужда, — постоянными жильцами. Теперь — другое, все перемени­ лось, но в личную жизнь старика, как зано­ за, вошла тихая скорбь... Турсун неожиданно и круто осадил Тулпа- ра. Перед ним было сплошное белесозеленое море пшеницы в цвету, оно широко распах­ нулось и убегало далеко, куда едва хватал глаз. Ветерок прокатывался по колосьям и волны хлебов, играя, убегали и возвраща­ лись. Турсун поднялся на стременах и из- под ладони долго любовался посевом своего колхоза, вдыхая молочный парной запах по­ ля. Над самыми колосьями прозрачной пеле­ ной плавала цветочная пыль. — Пшеница цветет, — вслух сказал Тур­ сун. День засверкал ярко и пышно, проливая светлые краски на молодую могучую землю. — Эй-э! — звонко раздалось в стороне. Турсун оглянулся и увидел на сторожевой вышке пионеров. Приветливо махнул т пионерам пестрень­ кой кепкой и тронул Тулпара. И тут он вдруг почувствовал прилив вдохновенной силы, рас­ текшейся по телу, как ток, как свет, как волнующая свежесть утра. Песня, которую