Сибирские огни, 1939, № 1

ГОВОРИТ ГЕЙНЕ — Да, лейтенант, в .погроме — выход. Только шумихе я не рад... — О, герр полковник, будет тихо: Убитые не говорят. Он ждет в такой спокойной позе . И флегматично курит так!.. Он ждет за дверью. Ждет с угрозой В стальных глазах и в складке рта. ...Безумный крик тоски и страха. ...Преследуемый человек... — Halt! — И тупой удар с размаху Дубин®ою по голове. Перешагнувши через тело, Погромщик входит в кабинет И видит город опустелый, Плывущий к вечеру в окне. А за стеною шум погрома И плач испуганных детей... Из груды книг от поднял томик, Уселся в кресло попЛотней. Ба! Гейне! Площадь, ночь и ветер, Грузовики и штурмовик, Опешивший кончить до рассвета С десятками брошюр и книг... Огонь по переплетам прыгал, Метался — к шинам, вторх, назад... Герр лейтенант читает книгу — И строчки прыгают в глазах: «Тома бессмертные пылали, Гремел колоколов трезвон, И люди темные кричали, — Кирье, — кричали, — елейсош!1 Блудить и грызться на свободе, Как псы, сюда они сошлись... Доныне признак mix отродья Все те же злость и фанатизм»... «...В 'последний раз предсмертным смрадом Мир отравляла эта гниль. И черви осаждали падаль — Со всех сторон ползли они...» «...И дух Германии грядущей Превысил все, к чему мой нос Был швабской школою приучен... Я этого не перенес!» Слова — пощечин злой и звонче И оскорбительней плевков. О, нет, поэт еще не кончил! Пускай он мертв, и глубоко Зарыт, и тяжких плит не сбросит Могильных! Книги сберегут Всю ненависть. Найдется способ Швырнуть ее в лицо врагу! Чтоб с голосом поэта слитый — Как бы иа штурм за рядом ряд — Шел ропот. Ропот тех убитых, Которые не говорят! И вот взорвалось: «Donner wetter!» И лейтенант вскочил, дрожа... Но вое равно: от строчек этих Куда от может убежать?.. 1 Господи, помилуй (греч.)