Сибирские огни, 1938, № 5-6

У ПРИКОСНОВЕНИЕ К ЗЕМЛЕ Жизнь дяди ИЛЬИ была полна упрямых же- ланий. Он о увлечением наблюдал все, что- про- исходило вокруг, подолгу думал и точно так бы настигал что-то мимолетучее, УСКОЛЬЗАЮ- щее. Тогда бородатое, смуглое лицо ег> оза- рялось, сверкали умные, правдивые глаза. Он любил тайгу какой-то особенной, болез- ненной любовью и ревниво набрасывался на людей, которые хвалили широкие полеводче- ские места. — Неславно! — крикливо возражал им дядя Илья, — коснется человек земли я ста- нет диким: не будут слушаться его ни зверь, ни птица. За дядей Ильей тянулись другие промыш- ленники, и таежное полеводство IB колхозе не двигалось с места. — Ну, дядя Илья! — угрожающе кричал взбешенный председатель колхоза. — С тобою и в самом деле останешься дикарем. Старый окотник очень хорошо понимал, о чем говорил председатель. Жил у дяди Ильи гусь-обманщик — Ваня. То была птица зобастая и некрасивая. Чер- ный агатовый клюв, непомерно длинная шея и походка, словно у ворона, вызывали в лю- дях мысль о том. что IB Ване-обманщике омелганы многие и разные птицы. 'Ваня-обманщик никогда не стоял на одной ноге, и дядя Илья был страшно доволен этим. Также любил дядя Илья наблюдать Ва- ню спящим. Спящий гусь походил на камень, гладко и причудливо обработанный бурным потоком. При этом как-то не хорошо, словно бы чужая, краснела вытянутая птицей нога.. Дядя Илья приучил гуся вытягивать ногу во время сш потому, что думал быть нераз- лучным с 'Ваней даже во время зимнего про- мысла, когда приходилось спать в снегу у костра. Вытянув ногу из-под крыла на волю, спящий гусь чувствовал постоянное тепло костра и сразу же пробуждался, когда холод начинал кусать незащищенную ногу. Оказы- валось, что иостер погас. Гусь начиная огла- шенно гоготать. Тогда просыпался дядя Илья, поправлял костер и оба они — дядя Илья и Ваня-обманщик снова ложились спать... Лю- бил старый охотник ощущать у себя на пру- ди холодный и крепкий илюв птицы. Ваня^обманщик многим напоминал самого дядю Илью. Когда старый охотник кричал на своего друга, Ваня нимало не пугаигоя. Свернув го- лову на бок, гусь некоторое -время внима- тельно смотрел на дядю Илью, а затем воз- мущенно, как бы опрашивая в чем дело, пронзительно кричал: — Га-га-га! — Нну, язша... — только и мог ответить дядя Илья. Но иногда во дворе дяди Ильи поднимался такой крик, что, казалось, пришло туда не- счастье. Тогда люди говорили: — Дядя Илья и Ваня-обманщик прощают- ся с тетей Софьей. Чаще всего это происходило перед уходом в тайгу на промысел. Вслед за криком появ- лялись на улице дядя Илья и Ваня-обман- щик, оба нахохлившиеся и безмолвные. Дя- дя Илья сердито шагал, нагруженный сетя- ми, одеждой и запасом, держа в руках весло. 'Ваня-обманщик решительно шествовал сле- дом, изогнув шею и плотно сложив крылья. 'В тайге, в обществе этой птицы дядя Илья открывался весь. — Люблю мечтать о человеке, — созна- вался он. — Все человека должны слушать- с я — и зверь и птица. Земля, она не ды- шит. И старый охотник начинал рассказывать о том, как пришла к нему первая мышь об этом. Тот случай произошел еще до революции. Дядя Илья промышлял тогда чужой ловуш- кой, своя у него была только одна пешня. 'Как-то утром та Оби дядя Илья долбил май- ну под самоловы. Здесь же стояла и тетя Софья. Дым от мороза лежал на ледяной ре- ке, пустынной и безлюдной в такую погоду.