Сибирские огни, 1938, № 5-6

КВАДРАТ Миша откидывается назад, запрокидывает голову, хохочет. Нюра. сидит рядом. Она тоже посмеивается. — Ух, а ловко попался наш Иннокен- тий! — говорит Миша. — Что твой пескарь на козявку! И пусть — не суйся, куда не просят... Все это ты, Нюра, придумала. Ни в жизнь никто не догадается! А этот, Инлокен- тий-то, подзывает меня сегодня... ха-ха- ха! — Тьг, говорит, Михайло, смотри! Как появится — скажешь. Одни я, говорит, про- глядеть могу... ха-ха-ха! От ты, чудак! Что ж мне остается делать? — ЛаДио, говорю, смот- реть буду... А сам чуть-чуть не расхохо- тался. Было часов двенадцать ночи. Темйосинее небо просвечивает бесчисленными звездами. Луна еще не всходила. Меж стволов берез притаилась мягкая темнота. Где-то посвисты- вает пичужка. Воздух по-весеннему сух и легок. Миша с Нюрой сидят па поваленной бере- зе, разговаривают, смеются. Вот уже неделя, как оии водят за нос сво- его председателя Иннокентия Спирина, Он, бедняга, ломает голову над неразрешенной, загадкой. Он вот уже неделю наблюдает странное явление. Каждый раз или почти каждый раз, как только Филипп приезжает с соседней брига- ды, куда он по утрам возит свежевыпеченный хлеб, Иннокентий видит: на боку хлебного ящика, где-нибудь в уголке тонким угольком старательно выведен рисунок — квадрат и в нем кружок. , Иннокентий тщательно рассматривает ри- сунок, но при этом старается, чтобы никто це застал его з1а этим занятием. Один толь- ко Миша, если ему случалось быть в это время поблизости, прыская от смеха, наблю- дал за своим председателем. Каждый раз Иннокентий незаметно для посторонних стирал рукавом рисунок, но ри- сунок с методической точностью появлялся вновь. Что это? Или кто над ним смеется, или... — Вот и сегодня... Еще вчера Иннокентий получил извеще- ние: завтра он должен" явиться в райиспол- ком. Но он дожидается Филиппа, Он обяза- тельно должен знать, будет ли сегодня ри- сунок. Он ходит по стану, заглядывает в по- греб, кладовую, в красный уголок — тянет время. Миша рано утром должен был ехать в свою бригаду, но он тоже ждет Филиппа. Он обязательно должен знать, явится ли сегод- ня Нюра в тот березовый колок к излюблен- ной ими поваленной березе. Он тоже тянет время. Ни тот, ни другой не могут уехать рань- ше, чем приедет Филипп. Миша стоит около двора, слушает, как за стеной колхозные лошади жуют меску, смот- рит, как на заборе серыми комочками прыга- ют по-весеннему суетливые воробьи. Они за- теяли драку, наскакивают друг на друга, визжат, чирикают... Над помятой травой цветочными лепестка- ми, разнесенными ветром, выотСн метляки. Посвежевшее в эти дни солнце подсолнухом свешивается с небосклона. Миша боится, что Иннокентий первым за- метит рисунок, сотрет его. Он вглядывается в дорогу, ведущую к Дальнему стану. Уз- кая, ухабистая, она вьется меж молодых бе- рез, разряженных в новенькие зеленые платья, теряется. Подошел Иннокентий. Рот его кривился в косой улыбке (осложнение от тифа В восем- надцатом). — Что же ты, Миха, к своим не едешь?— спросил он, почесывая заросшую щеку. — Да успею, дядя Иннокентий. Ребята мои, как часы, — завелись и идут. I— Часы часами, а бригадир должен быть на месте. — Успею. Миша подался вперед. Он должен первым встретить Филиппа. Ему только взглянуть на ящик. • Иннокентий тоже хочет встретить Филип- па. Он шагает около Миши, даже хочет обо- гнать его... Ускоряя шаги, они идут рядом. На дороге показался Филипп. Он сидит на ящике, подергивает .вожжей, пошевеливает своими тараканьими усами, поет. Старый гнедой мерин, опустив нижнюю губу, полу- закрыв глаза., еле плетется, дремлет. — Что нового, Филя, на Дальнем? — крикнул председатель. Филипп вздрогнул. Вздрогнул я гнедко. Крик Иннокентия оторвал одного от песни, другого — от дремоты- Поправив стрелки усов, Филипп ответил: — Все хорошо. Аленинское поле заканчи- вают. Сегодня перейдут: в Культук. —- Ничего не заказывают? —• А чего им надо? — Филипп опять