Сибирские огни, 1938, № 5-6

Любимые невесты наши — Ждите спокойно своих женихов. (Вошел Кара. Он в красноармейской форме. Красноармейцы перестали петь). КАРА .(Каргану). А! Здравствуй, старый Карган! Узнаешь меня? КАРГАН. Кара!.. (Поднялся.) Вспомнил, вспомнил... Ты — богатырь. 2 КРАСНОАРМЕЕЦ (Каре). Он, товарищ командир, хорошую сказку нам равсказал — о Великом Богатыре — Ленине. КАРА (жмет Каргану руку). Спасибо те- бе. (Одному из красноармейцев). Проводи, Семенов, старика домой. (Каргану). Я зайду к тебе, побеседуем... КАРГАН. Такой гость — всегда дорог мо- ему сердцу... (Карган и красноармеец ушли.) КАРА. Товарищи, нужно сейчас отпра- виться в разведку. Анчи, ты поедешь с Фе- доровым на юг. Тебе, Шонкор, с Ереми- ным — на восток. Вам, Кузьмин и Дементьев, выехать на север — по большой дороге. За- дача: осветить местность на десять километ- ров вперед. Вернуться через три часа, как только стемнеет. Есть сведения, что банда Козуйта — Пескова находится где-то побли- зости. Анчи и Шонкор, вы здешние места хорошо знаете, действуйте смело, но осмот- рительно... Если в пути натолкнетесь на ко- го-либо, — тотчас же возвращайтесь об- ратно. ШОНКОР. Слушаю, товарищ командир! КАРА. Все понятно? КРАСНОАРМЕЙЦЫ. Понятно, товарищ ко- мандир. КАРА. Собирайтесь —• и в путь! Счастли- во вернуться! АНЧИ. Всегда готовы! (Красноармейцы ушли. Кара остался один Посмотрел в окно, потом оглядел комнату.) КАРА. Этот дом выстроил своими руками Андрей Куреев... Эту печь клали мои руки... Думал ли я, что через три года войду сюда не батраком, а хозяином и... впервые после долгой разлуки обниму мою золотую Чей- неш? Даже во сне никогда ничего подобного не снилось!.. Все — как в сказке. И какая красивая, радостная эта сказка!.. (Посмотрел в окно.) Вон поляна, где Козуйт справлял три года назад той... О, этот день я никогда не забуду!.. Вон лес, в котором мы скрыва- лись с Чейнеш два дня... (Сел.) Потом мы пробрались горными тропинками на юг ,— в красным партизанам. Целый месяц мы про- жили вдвоем — в лесу, в горах, под откры- тым небом... Голодали, мучились от жажды, но — любили друг друга, верили друг в друга, верили, что наша жизнь только начи- нается... Какой это был прекрасный медовый месяц!.. (Задумался. Тихо запел.) Темносерый вонь мой, грива золотая, Шелковая грива — мягче не найдешь. Я смотрю в глаза любимой золотые — Ярче в небе звезд горящих не найдешь... (Кара замолчал, зажмурился. Тихо вошла) Чейнеш, остановилась у порога.) ЧЕЙНЕШ (негромко). Кара!.. КАРА (вскочил, стремительно бросился к Чейнеш). Чейнеш! Солнце! (Упали друг другу в объятия. Долгая пауза. ЧЕЙНЕШ. Наконец-то... вместе... опять... Когда я сегодня утром получила твою за- писку, у меня словно выросли крылья... Я бросила все дела в сельревкоме, побежала домой, сказала маме, что приехал ты, нахо- дишься в бывшем козуйтовском урочище, и от радости заревела так, как ревут груд- ные ребята... Мама тоже заплакала... Мы плакали долго, — и не знали, что нам де- лать... Мы вспоминали прошлое... вспомина- ли все, все... Я в сотый раз рассказывала ей, •как мы шли с тобой три года назад к крас- ньш партизанам, питались ягодами, коренья- ми деревьев, любовались ночью звездами... Все, все... Как мы пришли к красным парти- занам, вак дрались с белобандитами, вак встретились с Красной Армией и тогда рас- стались с тобой... Ты, наверное, все это за- был... КАРА. Разве можно, Чейнеш, забыть само- го себя? Сейчас только, сидя вот здесь, я пережил опять все это... ЧЕЙНЕШ. Больше двух лет не виделись!.. Кара, мой Кара!.. Я выехала из сельревкома вместе с мамой: мама в коляске, я — вер- хом... Но я й не заметила, как мама отста- ла... А мне все казалось, что мой конь бе- жит очень тихо... Мама тоже своро будет здесь. КАРА. Она, наверное, очень постарела... ЧЕЙНЕШ. По-моему, она сейчас моложе, чем была пять лет назад... КАРА (посмотрел Чейнеш в лицо). Верно! И ты ведь стала моложе! ЧЕЙНЕШ. И я, милый, и ты, и все, кого жизнь раньше старила прежде времени. КАРА. Да, да, ты права... товарищ пред- седатель сельреввома! ЧЕЙНЕШ (смеется). Права, права, това- рищ командир... какой только — не знаю...