Сибирские огни, 1938, № 5-6

IIIMII • н н ш м в в п в м КУСКЕНЕК. Кто это? БАРОГОШ. Бродяга Андрюшка Куреев! 1КУРЕЕВ. Я не бродяга, а вольный чело- век. (Козуйту). Вы мне, господин, еще дол- жны за работу. Может быть, сегодня, но случаю праздника, уплатите? КОЗУЙТ (смеясь). Я тебе сказал вчера, что должник ты, а не я... Ступай, пока бока и зубы целы. КУСКЕНЕК. Я прикажу сейчас моим лю- дям взять его и посадить в тюрьму. КУРЕЕВ. За что это? Как будто не я его (показывает на Коз1уйта) среди бела дня граблю, а он меня... КОЗУЙТ. Что-о? ПЕСКОВ (Курееву). Повежливее», любез- ный. Знай, с кем разговариваешь. Или у те- бя спина холодная? Можно быстро согреть... КУРЕЕВ. С тобой, купчина, я вовсе не разговариваю. 1КУСКЕНЕК. Так, я с тобой поговорю! Эй, люди, сюда! (Двое плохо одетых мужчин подбежали к Кускенеку.) КУСКЕНЕК. Взять его! Заприте в холод- ный амбар! Караулить, не спуская глаз с дверей... Если убежит — ответите своими головами!.. Вы слышали! Живо! КУРЕЕВ (смеясь). Ох, и кипяток же ты, ваше превосходительство! Кричишь, а за- чем — сам не знаешь. И люди тебя плохо слушаются. Ты думаешь, что ты страшный? Нисколько! Ты — противный... ПЕСКОВ. Чорт знает, что такое! (Кускене- ку). Заставьте его замолчать! КУРЕЕВ. Сам молчу. (Людям Кускенека). Ну, идемте. Шагом — арш!.. (Куреев и люди Кускенека пошли. Козуй, Кускенек, Песков и Барогош озлоблены. Зри- тели притихли. Куреев, уходя, весело насвисты- вает.) ПЕСКОВ (Кускенеку). Предайте его суду. Я пойду свидетелем... БАРОГОШ. Сам Ульген-бог засвидетель- ствует на суде его преступления. КОЗУЙТ (тихо). Довольно... Надо занять народ... (К зрителям). С вами хочет гово- рить русский человек — Иван Пантелеевич Песков. Его многие здесь знают. Он — наш кормилец. Он привез из города нам добрые вести. ПЕСКОВ. Братцы! Я — русский человек и по-русски говорю вам сегодня: спасибо доро- гому хозяину Козуйту за угощение, спасибо вам за игры. Я видел вашу силу и ловкость. Вы — сильный народ. Стойте дружно за ца- ря-Колчака. Российские красные уже охва- " 111,1 " п. КУЧИЯК чены железным кольцом войск царя-Колчака, их дни сочтены. Поможем нашему царю раз- громить красных! Ваш добрый хозяин Козуйт пожертвовал Кара-Корумской управе на во- енные надобности двадцать тысяч рублей. Я, русский купец, — тоже жертвую столько же. Я хочу, чтоб вы жили счастливо и спра- вляли как можно чаще такие веселые празд- ники, как сегодняшний... Ура — нашему хо- зяину — Козуйту! (Барогош, Кускенек и еще несколько чело- век кричат: „Ура! Ура!" Среди зрителей гул и отдельные голоса: „Ура!".) КОЗУЙТ (зрителям). Идите! теперь к ко- страм! Пейте араку! Продолжайте игры, ве- селитесь! (Зрители поспешно уходят. Козуйт, Куске- нек, Песков и Барогош идут к аилу.) КУСКЕНЕК. Хорошую речь вы, Иван Пан- телеевич, сказали. У нас народ думает, что русские против Кара-Корумской управы. Те- перь они убедились, что вы ничего не жа- леете для нас... Двадцать тысяч — это не шутка. ПЕСКОВ. Сто дам, двести — только бы антихрйстово племя раздавить. КОЗУЙТ. Другой це^и у нас сейчас нет. (Козуйт, Кускенек, Песков и Барогош ушли за аил.) ЧЕЙНЕШ. Не грызите вы мое сердце, как голодные мыши! Пустите меня на волю... Дайте подышать чистым воздухом... ведь уже темно... БАЗЫ! (Яжнаю). Ты слышишь, что она говорит? ЧООЧОЙ. В последний раз говорю тебе: выкинь всю дурь из головы! Отсюда ты те- перь никуда не уйдешь. (Входят Козуйт, Кускенек, Барогош и Пес- ков.) БАРОГОШ. В последние дни я много мо- лился, чтобы нечистые духи близко к этой кровати не приближались. Я просил Ульге- на, чтобы в этом аиле как можно скорее по- ставили красивую люлечку. КУСКЕНЕК (Яжнаю). Ты повод крепко держи с первого же дня. Молодая жена, как необ'езженная лошадь. КОЗУЙТ. Мой сын не мало диких лошадей приручил... Ну, выпьемте араки и оставим молодых одних. (Яжнай достал ташаур, наливает чашки.) ПЕСКОВ (Барогошу). У Яжная губа не дура... Какова Чейнешка-то, а? БАРОГОШ. Я и от Базымы не отказался бы... ,