Сибирские огни, 1938, № 5-6

ЯЛАКАЙ. Бесхвостую волчиху Чоочой спроси. ЧЕЙНЕШ. Опять била? БОТПОИ. Народная пословица говорит: шею зверя режут пули, шею человека — бедность. У кого болтливый язык — тот оскорбляет нас, у кого руки блудливые — тот бьет нас. ЯЛАКАЙ. Нет у меня ни матери, ни от- ца, ни брата, некому защитить меня... ЧЕЙНЕШ. Наши отцы и матери — не за- щита для своих детей. Баи да зайсаны не боятся наших отцов. (Далеко в лесу кукует кукушка.) БОТПОЙ. Слушайте, девушки... Слушайте... (Девушки молча слушают кукушку.) ЯЛАКАЙ (задумчиво). Ку-ку!.. Ку-ку!.. О чем она кукует? БОТПОЙ. По рассказам наших дедов — кукушка была когда-то человеком. Брат ее уехал мекать пищу, сказал: «Через месяц вернусь!». Прошло три—четыре месяца. Брат не возвращался. Сестра с каждым днем тосковала сильней и сильней. Однажды она громко вскрикнула: «Брат умер, для меня тоже нет жизни!» .— и улетела через! ды- моход. ЧЕЙНЕШ. Ой, как интересно! ЯЛАКАЙ. Не перебивай, Чейнеш... Говори, Ботпой, что было дальше? БОТПОЙ. Сноха схватила ее за правую но- гу, хотела удержать, но в руке у нее остал- ся только обуток. Вот от чего у кукушек одна нога серая, а другая — желтая. ЯЛАКАЙ. Ты видела ее ноги? БОТПОЙ. Нет. Когда кукушка сидит на дереве, ее ножек не увидишь. Говорят, она стыдится, что у нее разноцветные ножки,— и прячет их. ЯЛАКАЙ. А брата она нашла? БОТПОЙ. Она прилетела на землю — Юст-тыт 1 и нашла около самой молодой ли- ственницы труп своего брата. Она вскрик- нула: «Яньтыт, камёёк! Яш-тьгт, как-сё- ёк!» Молодая лиственница, сухой скелет! Молодая лиственница, сухой скелет!.. С тех пор она так и кукует..: ЧЕЙНЕШ. Хорошо бы превратиться в пти- цу, взлететь высоко, улететь далеко-дале- ко!.. Туда, где всегда лето, всегда светит яркое солнце... ЯЛАКАЙ. Не говори, Чейнеш, так... Нет у нас крыльев — и не вырастут. БОТПОЙ. А вдруг вырастут?! 1 Столиственная земля. ЧЕЙНЕШ. Когда поешь, кажется, словно летишь куда-то... Споемте, девушки?.. (В лесу играет шоор—дудка). БОТПОЙ. Тсс!.. Слышите — кто-то (играет. (Девушки прислушались.) ЯЛАКАЙ. Ой, как хорошо! БОТПОЙ. Да, очень хорошо! Ответим пес- ней... Подхватывайте!.. (Ботпой запевает, остальные подхватывают песню.) I Яркая звездочка, спутница месяца, Где ты от глаз наших спряталась? Где на шооре чудесно играющий? Нам почему не покажется? (Из лесу вышел Кара с торбочкой через плечо, в правой руке у него деревянный кос- тыль, в левой шоор) БОТПОЙ. Кара!.. Иди сюда, Кара, поиграй нам! ЯЛАКАЙ. Не кричи, Ботпой... Вдруг услы- шит кто-нибудь? ЧЕЙНЕШ (смущенно). Не зовите его сю- да, девушки... КАРА (подходя, весело). Здравствуйте, де- вушки-красавицы! Как услышал вашу пес- ню, — так прямо с горы, словно на крыль- ях, прилетел сюда! Поверьте... БОТПОЙ. Наша песня невеселая, — чем же она понравилась тебе? КАРА. Слов я не разобрал, а поете вы так, что сердце ошем обжигает... Голоса ваши льются звонко, плавно... ЧЕЙНЕШ. Ты оставил овец в горах без присмотра? КАРА. Почему ты, Чейнеш, сердишься на меня?.. С лесом, с камнями, с баранами — я разговариваю целыми днями, а вот с людьми — очень редко... ЯЛАКАЙ. Кара, поиграй немного! КАРА. Рада тебя, Ялакай, охотно и сы- граю, и спою. Я сам эту песню сочинил. Слушайте. (Кара играет на шооре и поет.) Темиосерый конь мой, грива золотая, Шелковая грива — мягче не найдешь. Я смотрю в глаза любимой золотые — Ярче в небе звезд горящих не найдешь. Серый конь мой, шелковая грива, Словно золото, на солнышке горит. Сказанное милой — слово золото©. И всеща на сердце, как огонь, горит. БОТПОЙ. Вот это песня! Хорошая песня, Кара! ЧЕЙНЕШ (взволнованно). Ты когда, Кара, эту песню сочинил?.. КАРА. Сегодня ночью...