Сибирские огни, 1938, № 5-6

Уже не одна вражеская батарея подавле- на танками, а огонь противника псе еще не ослабевает. Стреляют о хорошо укрытых и укрепленных позиций. Вот и мой танк, попал нод прямой обстрел японской батареи, которая этим самым и обнаружила себя. — Вперед! Высшую скорость! Огонь оско- лочный!—командую я. В ход пущены и пушка и пулемет. Батарея замолчала. В танке становится жарко. Пот заливает глаза. Гид ь«оуловите ль обжигает руки и плечи. — Ну, как?— обращаюсь к башенному стрелку. — Ничего! Им, пода, теплей нашего,— отвечает он. Часть наших) танков уже преодолевает окопы. Цепи японцев ползут в высокой траве, трава колышется и выдает их. Мы открываем по ползущим отонь. Вдруг мой танк вздрагивает, раздается ог- лушительный удар. Он так силен, что гильзы снарядов, помещенных в башне, изогнулись. Но не взорвались. Танк наполняется едким дымом. Пробоина настолько велика, что в нее можно пролезть. —• Сражаться до последней капли кро- ви! — опять раздается в ушах решение экипажа. — Вперед! — кричу я насколько хватает голоса. Мы стараемся уйти из-под обстрела за скат сопки. Башенный стрелок так же, как и я, лег- ко ранен в шею. А местность все еще не позволяет развернуться танкам в боевой порядок. Небольшое отклонение в сторону •и машина опять © болоте. — В нашем деле главное — не стуше- вываться,—-говорит водитель Суров. Но танк вздрагивает вторично. Вторично раздается взрыт внутри машины. В едком дыму нечем дышать. Мои ноги что-то обо- жгло. Течет кровь. Но боли не чувствую. Справа показалась группа японцев. От- крываю пулеметный огонь. Часть попадала, часть пригнулась... И в это время новый оглушительный взрыв. Осматриваюсь. Суров убит. У него почти оторвана рука, разбита толош. Прицельное приспособление и пулемет измяты. Я пытаюсь заменить механика, но выта,- щить мертвого из сидения невозможно. Танк окончатешыно засел в болоте. Мотор загаох. Стартер не работает. Пытаюсь заве- сти машину от рукоятки, но попадаю под пулеметный обстрел. Уже видно, как под- ползают японцы. Бросаемся в высокую траву и опять наты- каемся на вражеский пулемет. А силы заметно слабеют. Отдыхая в лощине, слышим, как совсем рядом разговаривают японцы. Пули пчели- ным роем жужжат около нас. — В укрыггие! И снова натыкаемся на пулемет. Хорошо, что японские пулеметчики никак не могут пюхтастаггься меткой стрельбой. Наконец, слышу стрельбу своих танко- вых пулеметов. Они левее на». . В шести-юеми шагах от меня колышется траша. Стреляю. Японец ткнулся носом $ землю. — Наши в лощине! — машет рукой ба- шенный стрелок. Бежим к танкам. Я попадаю в машину командира Глаенова. — Справа японские пулеметы. Надо не- медленно уничтожить! — кричу я ему. Выдвинув танк вперед, Глазков уничто- жает пулеметы осколочным снарядом с ме- ста. — За родину! За Сташна! Я и башенный стрелок под огнем против- ника поползли к своему танку. К вечеру мы танк завели и снова били зарвавшихся самураев-бандитов. Через несколько часов на сопке Заозерной взвился красный флаг. Замяолитрука Базеев. ТОЧНЫМ ПРИЦЕЛОМ Ночь. Проливной дождь. Болото. С пуле- метами на плечах, местами по колено в воде, пробирается наше подразделение вперед. Никакое препятствие не может остановить бойцов, рвущихся в бой за советскую землю. У всех одна мысль: капе можно быстрее про- гнать зарвавшихся самураев. — Отрезать путь противнику справа. — подается команда. Самураи уже открыли ураганный огонь. Мы окопались. — В белый свет, как в копейку! — сме- ются бойцы, провожая глазами перелетав- шие через них снаряды. — Эх, скорей бы столкнуться! Поколо- тить как следует вражескую свору! Но команды пока нет.