Сибирские огни, 1938, № 5-6

ОБОИМ героям ДРЕВНИЕ черты, древний строй мышления. Кроме того, они списывали с на- туры все, что видели и слышали, загромож- дая описания таким 'количеством ненуж- ных подробностей, что хоронили за ними жи- вого человека, «У новых авторов, — вспоминал Лу Ощъ 17 лет спустя, — было много от-отарой фор- мы и старого содержания, у них господство'- шло прямое описание. Получалось и м сум- бурно или слишком искусственно:вором че- ловеке обобщались всяческие возможные че- ловеческие несчастья». «Литературная революция» была одним из проявлений и одним из этапов широкого ш;- циоиалыю-демократшеского движения, на- правленного против феодальных пережитков, против империализма и в первую очередь против Японии, которая, во образному выра- жению Ленина, «отсиделась во время им- периалистической войны и забрала себе поч- ти весь Китай» 1 . В 1919 году это националь- но-демократическое движение привело к грандиозной демонстрации 4 мая в Пекине (нынешнем Бейпине), прошедшей под ло- зунгом: «Долой японский империализм!» «Долой конфуцианство!» «Долой старый фео- дальный быт!» «Да здравствует наука!» «Да здравствует демократия!» Движение 4 мая 1919 года,, огромную роль в котором сыграли освободительные идеи победоносной Октябрьской революции, со всей ясностью очертило профиль молодой китай- ской литературы, как литературы антифео- дальной и антиимпериалистической. Jly Синь оказался верен этим принципам до конца, и потому книги его стали боевым знаменем мо- лодого Китая. Лу Синь показал пример упор- ного преодоления трудностей, мужественного признания собственных ошибок, пример неу- станного идейного роста, и потому имя его сделалось синонимом непримиримого борца против угнетения, насилия и рабства. •Но немногие китайские писатели пошли по пути Лу Синя. Большинство отказывалось от борьбы, бежало от действительности, за- стревая в непролазных ттаитах формализма., эстетства, декадентства. И в этом разброде мнений, в этой путанице литературных на- правлений и приемов письма нашла свое от- ражение растерянность китайской мелкобур- жуазной интеллигенции. Особенно широкое'распространение получи- ла в то время иодаия. Китай был буквально наводнен стихами. Поэта оказались застрель, 1 Лешш. Собрание сочинений, т. XXV, стр. 57. щиками борьбы против феодальной литерату- ры и ее мертвого языка «вэньяия». Но борь- ба эта на первых порах пошла по кривым путям и запуталась в дебрях формальных ис- каний. Поэты с негодованием отбросили ста- рую систему стихосложения, ооновавную на чередовании долгих (ударных) и коротких (неударных) слогов, но ничего нового внача- ле предложить не могли. Исключительный успех получил в TOf момент лозунг одного из вождей «литературной революции» профес- сора Ху Ши «стихи—это просто разговор». На этом лозунге выросла, так называемая, «вольная поэзия», поэзия «разговорных рит- мов», разностопных строк, поэзия, отличаю- щаяся от прозы только по названию. Внача- ле новые китайские поэты занялись но пре- имуществу перепевами европейской лирики. Перепевалось все без разбору, ибо слепое подражание Европе считалось в то время пргзна/шм приобщения к культуре и про- грессу. Эта переходная эпоха, на полюсах которой находятся буржуазно-демократическое дви- жение 4 мая 1919 года и народно-револю- ционное движение 30 мая 1925 года, озна- меновалась господством в литературе двух течений: романтизма с уклоном в декадент- ство, прозванного «школой искусства ради искусства,» («ищу пай»), и натурализма, приближающегося к реализму и получившего имя «школы искусства для человеческих потребностей» («дай жэвыпэнди ишу»). Романтики сгруппировались вокруг журна- лов «Творчество», «Муза.» и альманаха «Трав- ка». Натуралисты нашли приют в «Обществе изучения литературы», которое называлось также «Пекинской школой» и издавало жур- нал «'Современное обозрение». Китайский романтизм не был однородным, ибо отражал различные настроения, господ- ствовавшие в китайском обществе. Часть интеллигенции, спасовавшая перед натиском международного империализма п силами фео- дальных пережитков, предпочла отказаться от борьбы и принялась изливать в печати горечь своих разочарований. Это был роман- тизм пассивный, упаднический, раздувавший мелкие личные обиды и неудачи до размеров социальной трагедии. Интеллигенция из среды меткой и средней буржуазии открыто выпила та путь против господства империализма и полуфеодальных отношений. Литература делала носителем протеста не массу, а личность одинокого бун- таря, смелого борца за справедливость, во это был романтизм боевой, революционный. Главой и идеологом революционного ро- мантизма являлся один из 'руководителей