Сибирские огни, 1938, № 5-6

оказать, ще, воща, при каких условиях ка- жущаяся ошибка будет правильным выводом или заключением. Впервые здесь, в степи, Барсукова нача- ла чувствовать свою силу. Знания станови- лись ощутимыми, опыт — полновесным. И невольно вспоминались первые годы студенчества, когда хотелось подальше за- швырнуть эти учебники и тетради с непо- нятными фразами, от которых пахло нево- образимой древностью. Хотелось снова стать к станку, а вечером бежать на занятия сво- его цехового, политкружка, на собрание и агитировать товарок подписываться на заем или отдать детей в ясли. Там было все ясно и кончалось просто: план по займу выпол- нен; подруга-мать повеселела и с жаром рассказывает, как ее Петюша или Маруся прбавляет в весе. Только теперь она поняла, что и кружок политграмоты, и заем, и детские ясли, и первые записи в институтской тетради —< же это была та необходимая азбука, кото- рая сейчас позволила ей раскрыть настоя- щую, нужную книгу. Училась она и в разговорах с Уткиным. Он также открывал ей множество неизве- стных вещей. Штанги, долотья, двигатели, подшипники, цепи, канаты и еще сохни предметов, известных ей лишь по названи- ям, приобретали сейчас особое значение. В па рассказах они словно оживали. Ведь это да грызли землю, они доставали керны из •дубины недр, они были чуткими щупальца- ми всей поисковой партии. 3 Оолнце неторопливо катилось по серому ,гебу, обливая восток еще слабым, холодным светом. Легкие облава чуть различимы в утренней мгле. Дымится матовое серебро росы. И, кажется, пьянит запах Польши, утренняя тишина стели. Надежда Васильевна проснулась рано: на- до было посмотреть народу на буровой но- мер 145. Вечерам Зариицын сказал ей, что ночная смена бурильщиков достигнет 'нуж- ной глубины к трем-четнврйг часам утра. На буровой она встретила Мухана. j — Доброе утро, Мухан! ;— Доброе утро. Но вы рано пришли. На- до пробурить еще пять метров, а это доб- *-.-рых два часа. На вашу беду долото уперлось в камеш, и за всю ночь смена прошла ие юльше полметра. Бледное, чуть желтоватое лицо Мухана врется густым румянцем. '•— Хотите погулять по росе? — предло- жил Курмаибеков. — Куда же мы Пойдем? — Прямо, в степь... Оолнце поднималось выше, но в траве еще держались блестящие крупинки росы. — Вам нравится степь? — тихо опросил Мухан. — Да. Особенно утром, когда еще нет ветра, да когда уже тарахтят наши моторы. — Это уже не степь. —• А что же? — Это... это • завод, фабрика, промы- сел. Эта дым, пыль дорог, скрежет железа. — Вы хотели, чтобы степь вечно была нетронутой? Странно! Ведь вы инженер! — Инженер и... тазах, выросший в ауле. Дальше шли молча. Стало совсем тепло. Барсукова распахнула полы мехового пид- жака. Из-под иаг выскочила огромная птица и долго бежала по степи ва своих высоких но- гах. — Дрофа? — Здесь ее зовут дудаком. Казахи дого- няют этих птиц на лошадях и потом бьют плетями, пока они разбегаются для взлета. На небольшом бугорке, совсем желтом, неподвижно сидел орел. —• Подождите, — остановился Мухан. — Он сидит у норы и ждет, когда из нее вы- скочит зверек. — Потом он схватит его и разорвет. Не- приятная картина! Не стоит ждать. Барсукова подняла ком земли и бросила в орла. Птица не пошевелилась. Пришлось бросить еще раз, й еще, адюа орел не взле- тел. —-• Сядемте! Мухан молча опустился на желтый, уже высохший песок. — Мухан, вы женаты? — Да. А зачем вы об этом спрашиваете? (—• Так, просто хотелось узнать. Вы еще так молоды! ' 1 Я не люблю свою жену. —- Ему хоте- лось сказать, что он любит ее, Надежду Васильевну, да нехватила смелости, и по- этому он выдумал сейчас, что &е любит свою жену. — Зачем же вы тогда женились? — Она неграмотная и вообще... — недо- сказав, Мухан выдернул т земли зеленую шапку колючки. Подумал: если бы у меня была такая жена, как вы, я бы любил ее.