Сибирские огни, 1938, № 5-6

— Не казаха, а адаи, — поправил Мухан. — Адай? Какая разница? — Это потомки орды хана Адая. Они мно- го веков тому назад отделились от Золотой орды и с тех пор находились в кровной вражде со всеми родами казахов... — Эй, вы, которые там на насесте! Спать пора — перебил Зарницын. Завтра он вам расскажет и о шеркешах, и об адаях, и о букеях, а сегодня спать! Обитатели юрты подружились как-то быст- ро и крепко. Сами собой родились т|еИлые Товарищеские отношения без унизительного покровительства, без раболепной угодливо- сти. Постоянное коллективное обсуждение текущей работы -вместе с седоволосый! Утки- ным, — будь то научные анализы или посыл- ка нарочного в Жилую Косу За каким-нибудь пустяком, — прочно сцементировали этих людей. Да и отношения рабочих к Зарницы- ну. к Уткину говорили о крепком коллективе разведчиков. Засыпая, Барсукова Вспомнила первый день своей работы... Ночевавший у мастеров Зарницын встре- тил ее в дверях юрты. На ней был цвети- стый шрафан, подаренный подругой-тек- стильщицей, Ч У В Я К И , ' НОСКИ. — Вы это что? ! — На работу. — Так не: годится. Я сейчас пошлю к вам Тюлеикаева, — он говорит по-русски, — с ним вы пойдете в склад и получите сапоги, брезентовую куртку и все протее; я ему скажу. Не забывайте, что здесь горячее солнце, едкая соленая пыль, комары ш мно- го всякой другой ядовитой нечисти. Ей почему-то сразу показалось, что Зар- ницын будет хорошим товарищем. 3 — Завтра я велю убрать оставшиеся там бревна, чтобы вам не на чем было сидеть, — смеясь, говорил Зарницын. — Там так хорошо отдохнуть, — оправ- дывалась Надежда Васильевна. !— Отдыхайте, конечно! Я же шутя. Только все-таки будет лучше, если вы там будете не одна. Возьмите! с собой Мухаиа или Уткина! — Мухан, хотите к факелу? У факела, поджав под себя ноги, уже си- дел Ажгалий. Он мерно 'Покачивался и тихо напевал что-то. Но, увидев Барсукову и Му- хапа, старик замолчал. — Пой,, аксакал, цой! Мы тебе не меша- ем, по мешаешь и ты нам. — О чем он пел? — Не знаю, не слышал; по он знает много песен и былин, его интересно слу- шать. — Как жаль, чТО я не знаю вашего языка! — Хотите я буду переводить? —• Пожалуйста! Они сели около Ажгалия. — О чем ты пел, аксакал? — О священном дане... И Мухан перевел: —• Когда Ажгалий был еще молодым, он был смелым и сильным. Любил ездить по степи. Однажды с знакомым стариком он поехал посмотреть на священный огонь, зажженный пророком. Этот огонь горит мно- го лет. Горит в Кавказских горах, около священного города Дербента. Ездили они ту- да и видели много 'больных, искавших исце- ления. Теперь он говорит, что он сам на- шел священный огонь, а Зарницын Зажег его. И никакого тут пророка не надо. Какое чудо, если инженер велел просверлить дыру в земле, потом поставил железную трубу и зажег. А дальше он говорит: если в Дербен- те много газа, наверно, там много и нефти; почему же туда не с'ездит Зарницын? Аж- галий мог бы ему указать короткую дорогу через Персию. — Вы знаете эти «дагестанские огни»? — Да, я была там. Пойросите старика рассказать что-нибудь еще. — Хотите я расскажу вам о великом бо- гатыре Кени-Сары? — предложил Ажгалий. И не дожидаясь ответа, начал любимое ска- зание: . | - „О том, как Кени-Сары осво- бодился из плена от калмыцкого царя Калдыгена и как он смеял- ся над его женой. И поехал Кени-Сары с тремя своими бо- гатырями, впереди своего войска, на развед- ку. Нет калмыков и ней. Напоили богатыр коней в озере, поехали дальше. И вдруг из- за холма выезжают калмыки. Скачут, — земля дрожит. Прямо к озеру скачут. Бога- тырь калмыцкий смотрит: берег копытами истоптан: то ли куланы, то ли Кени-Сары тут был. Поехали, нагнали войско и 'вступи- ли в бой. Захватили калмыки богатырей, И Кени-Сары вместе с ними. Сидит царь калмыцкий Калдыген со своей царицей. Против них сидит Кени-Сары со своими богатырями. Смеется Кени-Сары, смеются богатыри.