Сибирские огни, 1938, № 5-6

Зарницьш еще с вечера заправил десяти- верстку под целлюлощную крышку полевой сумки. Он посмотрел, где на карте, извива- ясь по белому полю бумаги, безнал тонень- кий штришок на восток от Эмбы. — Это был приток, но никакой зимовки там не указа- но: небольшой кружочек озера Ак-Куль — и все! Въехав на горбатый мост, пересекавший Эмбу, Ажгалий махнул рукой прямо перед со- бой: • — Туда поедем! Зарницьш ориентировал карту. Мост был обозначен и почти точно совпадал крутой по- ворот реки. — Ширвазин, ты отморозил нос, — пошу- тил геолог, Дергая кошму, в которую заку- тался геолог. Ехали медленно. Снег глубок, верблюд поч- ти до колен погружал в него ноги. Полозья саней чертили по бокам его следа глубокие борозды. Солнце становилось все ярче и боль- ше, и к полудню было уже не больше 10 градусов мороза. Но в санях все равно не тепло. Змейки хо- лодного воздуха проползают в рукава, за во- ротник, в сапоги... Зарницьш и Ильин, чтобы не замерзнуть, часто слезали с саней и бе- жали, путаясь в снегу, рядом с ними. — Мне кажется, впереди что-то чернеет. — Камыши, — ответил Ильину Зарни- цын., В самом деле, на белом снегу все яснее и яснее обозначалась черная лента камы- шей. Сначала она казалась тонким полукру- гом, почти сливающимся с горизонтом, потом наметились линии изгибов, лента из черной превратилась в желтую и, наконец, выросла в густую кудрявую стену. — Около речки аул, скоро доедем! — кри- чал Ажгалий. Никакой, даже снежной, дороги не вело к аулу. Казалось, что в нем нет пи одной жи- вой души. Да и самый аул найти было не- легко — низенькие глиняные землянки, об- несенные глиняными же заборами, слива- лись с камышами в одно желтое пятно. И только дымки светло-серые, едва заметные на снежном голубоватом фоне, подтвержда- ли, что аул все-таки существует и что в нем живут люди. Поравнявшись с одной из землянок, Ажга- лий соскочил с верблюда. — Подождите, я сейчас посмотрю, где лучше остановиться, — бросил он на-ходу и v скрылся между желтым дымящимися куча- ми глины. Сиб. огни № 5-6 1938. 7. — Борис, эй, Борис! Ты жив? — крикнул Зарншцын. — Слегка подмерз. А что, уже приеха- ли? — отозвался из глубины саней Ширва- зин. — Приехали, вылезай! Вернулся Ажгалий. — Мой старый друг Калмурат приглашает нас переночевать... — Слышишь, Ширвазин? Калмурат ждет тебя в гости! Аул стоял на берегу ручья. Полтора де- сятка землянок прятались за высокими ка- мышами от лютых зимних ветров. Камыши прикаспийских степей, что леса: птицы вьют среди них свои гнезда; в сухом кочкарнике роют норы .адсы и корсаки; сайгаки и козы приходят пить пресн|р воду; бродят' волки и шакалы, высматривая добычу. Ручей этот — даже не ручей. Это — за- лив Эмбы. Весною река наполняет его прес- ной водой, но спадает вода и вместе с нею убежала бы жизнь из залива, если бы исток его не был выше основного русла реки. Вме- сте с водой заходят сюда сазаны и сомы. К лету в заливе остается так много рыбы, что адайцы ловят ее руками. Но сейчас зима. Холод выгнал из камы- шей зябких пестрокрылых гостей. Змеи за- ползли в глубокие логова, лисы и корсаки ушли в открытую степь подкарауливать бе- лых куянов. Бешеный ветер, разбежавшись по степной глади, со страшной силой бьется об опушку камышей и, расщепленный, не- мощный, тонкими струйками ползет по ко- реньям. Поднявшийся вверх, он снова соби- рается с силой и всю ночь бушует над куд- рявыми шапками камышей. Впрочем, в землянке Калмурата тепло и тихо. Потрескивают искры в очаге, льется мерная, неторопливая речь. Калмурат, председатель адайского аульно- го совета, радушно принял гостей. В даль- нем теплом углу землянки он натрусил су- хих, звенящих листьев камыша, камыш по- крыл кошмами и одеялами, для каждого гостя положил по большой пуховой подушке. Женщины суетились у очага, разогревая чай. — Куда направились в такую худую по- году, батыри? — Ищем нефть, — ответил по-адайски Зарницьш. — Навер,но беспокоййны старки тащит вас куда-ниб.удь — Да, мы взяли его в проводники. —• 0, он знает степь так, как я свою зем- лянку. С ним можно ехать в любую погоду.